Обратимся опять к воспоминаниям Мгеброва.
«В печальные дни моего пребывания у Николая Чудотворца (на Пряжке. – Ред.) я был почти забыт в Старинном театре. Никто не отважился посещать меня в этом ужасном месте. И только вдруг, однажды… пришла ко мне Виктория Чекан и пришла как раз, когда ее приход был мне наиболее нужен… я был почти на грани того, когда теряешь последнее самообладание…
В Старинный театр Чекан пришла непосредственно с берега Черного моря, где по окончании драматических курсов она несколько месяцев прожила в полном одиночестве у своего отца, в дикой горной местности между Сухумом и Новым Афоном…
В те дни Чекан не признавала ничего, кроме Платона, Сократа, Софокла, Виргилия, Горация и юных поэтов и философов Греции и Рима. Любимейшим философом ее был Сократ. В Старинном театре она мало с кем считалась, почти ни на кого не обращала внимания, оставаясь чуждой всякому влиянию на себя, далекой от обычного отношения женщин и мужчин между собою, и ведя себя в то же время почти по-мужски. Говорить всем «ты», обращаться с мужчинами, даже со старшими по возрасту, как с мальчишками – было для нее совершенно естественным».
Старинный театр закончил свое существование. Виктория Чекан была приглашена в театр Рейнеке. Ей выпадало играть Елену Спартанскую в пьесе того же названия Эмиля Верхарна. Но Чекан отказалась. «Она пошла со мной, — пишет Мгебров, — пошла, зная, что меня подстерегали тюрьмы, преследования и политический суд… Чекан все приняла до конца».
Они поехали в Финляндию, в Териоки. Здесь Виктория разрешилась от бремени сыном. Затем была Первая мировая. В 1914-м Виктория нашла своего мужа контуженным на позициях. «…подобрала в последний отходящий поезд в Петроград. Два месяца лежал я прикованный к постели, Чекан выходила меня и возвратила к жизни…».
