…И вот раз надела Мощнэ новую соболиную шубу, спрятала ближе к телу свой тучан – украшенный орнаментом мешочек из шкурок оленьих лбов с девичьим обиходом и засобиралась в путь.
—Куда, —спрашивают её, —ты наряжаешься?
—Растущий человек, —неопределенно отвечает Мощнэ, —ищет край, где есть мужчина. Пойду в сторону Лычной реки, заодно проведаю Порнэ.
А на пути, как сказано, была ещёодна текущая вода. (На одном из мансийских диалектов Тагил – «протока», «текущая вода»). Подошла Мощнэ к берегу и позвала:
—Мои два зверя, черный и рыжий, быстро выплывайте из воды.
И выплыл к ней её черный зверь. Села Мощнэ на его спину и переплыла текущую воду.
Бредёт себе потихонечку. Видит берестяной домик об одном окошке, а в домике старенькая женщина. Перед ней теплится найсан – это подожженный шнур из волокон крапивы в берестяной чашечке с рыбьим жиром.
—А ну-ка, внучка, —говорит старая женщина, —почини ты мне мою шубу.
Что делать – начала Мощнэ чинить шубу. А бабушка на неё поглядывает и варит суп в котле.
—Скажи мне, внучка, так: какой у тебя огромный нос, старая. Как у берестяной маски.
—Зачем ты так говоришь, милая бабушка? Я помню, какая ты была красивая в молодости.
Потупилась старая женщина и, помолчав, говорит:
—Скажи, внучка, так: твои руки, как лопаты, которыми загребают горячую золу.
—Ну, бабушка, зачем так говорить, милая? Я помню, какие у тебя были маленькие и проворные руки и ноги.
И опять потупилась старая женщина…
