Запись Колмогоровой в дневнике группы, который участники похода вели сообща:
«23 января. Снова в поход! Сидим в 531 комнате. Вернее, не сидим, все, наоборот, лихорадочно снуют: суют в рюкзаки тушенку, сгущенку.
Ю.Криво: — Где мои пимы? В трамвае на мандолине играть будем? О, черт, соль еще забыли — 3 кг.
Пришел Славка Хализов.
— Привет! Дайте 15 коп. Позвонить.
Все полезли в карманы, считают деньги. В комнате такой волнующий беспорядок…
Вот мы и в поезде. Перепето много песен. Расходимся по местам в 3 часу ночи. Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового? Да, парни сегодня торжественно дали клятву не курить весь поход. Насколько им хватит воли, смогут ли они без папирос?
За окнами мелькает тайга…»
«24 января. В 7.00 прибыли в Серов. На вокзале встретили негостеприимно: в помещение не впустил милиционер. Ю. Криво затянул вдруг песню. В один миг его схватили и увели. Сержант милиции дал разъяснение правил внутреннего распорядка на вокзалах, где запрещается нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещается петь…»
А вот запись
Юдина:
«Прибыли в Серов. В Ивдель отъезжаем в 6.30 вечера, обосновались в школе рядом с вокзалом. Встретили очень тепло. Завхоз (уборщица) нагрела воды, предоставила все, что нужно.
Свободен был целый день. В перерыв между сменами организовали встречу с учениками. Набилось их столько!.. И все такие любопытные.
Отпускать нас ребята не хотели. Пели друг другу песни. На вокзал провожала чуть не вся школа. Когда садились в поезд, ребята даже ревели. Просили, чтоб Зина была у них вожатой.
В вагоне. Диспут-дискуссия о любви, явно спровоцированная Колмогоровой…»
Кривонищенко:
«26.1.59 г. спали в т. наз. «гостинице». Кто на койках по 2 человека, а кто — на полу. Поднялись в девять. Договорились, что нас добросят до 41 участка на машине ГАЗ-63, в кузове. Выехали только в 13.10. Прибыли — в 16.30. Намерзлись здорово. Ехали с песнями.
На 41-м встретили приветливо, отвели отдельную комнату в общежитии. Долго разговаривали с рабочими.
Дежурные сварили обед. Рустик играет на мандолине…»
Дорошенко:
«27.1.59. Погода хорошая, ветер в спину, попутный.
Договорились, что до 2-го Северного рюки (рюкзаки. — А.Г) довезут на лошади. (От 41-го до него — 24 км.) А сами — ножками.
Услышали ряд запрещенных тюремных песен (58 статья). Купили 4 булки мягкого теплого хлеба. Две шт. тут же съели. Да, неожиданно заболел Юра Юдин…
2-й Северный — это заброшенный поселок из 20-25 домов. Для жилья пригоден лишь один. Печь сильно дымила. Шутками перебрасывались почти до 3 ночи…»
Тибо-Бриньоль:
«28 января. Погода нам улыбается — 8 градусов. Жаль расставаться с Юдиным, но…
Собирались долго: мазали лыжи, подгоняли крепления. Вышли в 11.45. Идем вверх по Лозьве. Местами наледь. Часто приходится останавливаться.
В 5.30 — привал. Сегодня — первая ночевка в палатке. Ребята возятся с печкой. Ужин. Потом долго отдыхаем у костра. Зина под руководством Рустема пытается играть на мандолине. Снова дискуссия. Конечно, про любовь. Влезаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром…
(Заметим попутно, что подвесную печку изготовил Дятлов. ~ А.Г.)
29 января. Второй день на лыжах. Идем к ночевке на р. Ауспию по тропе манси».
Дятлова:
«30 января. Сегодня — третья холодная ночевка на берегу. Печка — великое дело.
После завтрака идем по Ауспии, опять наледи… Встречаем стоянку манси. Погода: днем — 13, вечером — 26. Резкий перепад. Ветер сильный, юго-западный.
Оленья тропа кончилась. Глубина снега до 120 см. Лес редеет. Пошли березки и сосенки карликовые, уродливые. Чувствуется высота. Дело к вечеру. Ищем место для бивуака. Быстро развели костер и поставили палатку…»
Колмогоровой:
«30 января. Похолодало. Дежурные (С. Колеватов и К. Тибо) долго разводили костер. Вылезать из палатки неохота. Около 9.30 — пассивный подъем…
А погода! Солнце так и играет. Идем, как и вчера, по мансийской тропе. Иногда замечаем на деревьях зарубки, затески — мансийская «письменность». Вообще много всяких непонятных, таинственных знаков. Возникает идея дать название нашему походу — «В стране таинственных знаков».
Тропа выходит на берег. Теряем след. Ломимся по лесу. Но вскоре снова сворачиваем на реку — по ней идти легче.
Около 2 часов — обед: корейка, горсть сухарей, сахар, чеснок, кофе.
Настроение хорошее.
В пять часов — остановка на ночлег Долго подбирали место. Вернулись метров на 200 назад. Сухостой, высокие ели. Тут же — костер! Коля Тибо переоделся. Начинает спорить с Колеватовым, кому из них зашивать палатку. Но потом берет иголку сам.
У Саши Колеватова сегодня день рождения. Поздравляем, дарим мандарин. Он тут же делит его на 8 долек…»
Дятлова:
«31 января. Идем по старому лыжному следу манси. Видимо, оставив оленей, дальше он ходил на лыжах. След виден плохо, часто сбиваемся. Проходим за час 1,5 — 2 км.
Постепенно удаляемся от Ауспии. Подъем плавный. Кончились ели, пошел редкий березняк. Вот и граница леса. Наст. Место голое. Нужно выбрать ночлег. Спускаемся на юг — в долину Ауспии. Это, видимо, самое снегопадное место. Усталые, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Костер развели на бревнах, рыть яму неохота. Ужинаем в палатке. Тепло…»
Это и все, что ребята сами успели рассказать о своем последнем походе.
Других дневниковых записей в уголовном деле нет.
