Гпядя на эту баночку, трудно поверить что она — драгоценность. Ведь именно так в Китае назывались предметы, входившие в так называемый набор «четырех драгоценностей кабинета» — кроме тушницы, это волосяные кисти, бумага для письма и сама тушь. Вот с каким почтением древние китайцы относились к грамотности.
Каллиграфию, то есть умение красиво писать, в Китае воспринимают иначе, чем в Европе и на арабском Востоке. Задача заключается не в том, чтобы аккуратно и ровно выводить знаки, ведь иероглиф не буква — это особый знак, часто обозначающий целое слово или понятие. Иероглиф родился из рисунка и сохранил некоторые черты живописного изображения. Значит, опытный каллиграф — всегда художник. Каллиграфия, в свою очередь, входила в состав «трех совершенств», куда включались еще живопись и стихосложение — китайский символ не просто образованности, но учености и интеллигентности. И, одновременно, это перечень экзаменов для получения чиновничьей должности.
Теперь о писателе Мамине-Сибиряке. Он был известен как любитель всего красивого и необычного. Неизвестно, как тушница попала к нему, да и вряд ли он использовал ее по на- значению. Он увлекался медной тогда восточной экзотикой, также как археологией — эти увлечения входили в понятие екатеринбурской светскости. Правилом хорошего тона для интеллигента было передать экспонаты в только что созданный музей УОЛЕ. Музей был предметом гордости уездного Екатеринбурга. Тушница никогда не терялась в собрании восточных редкостей краеведческого музея. Всегда была экспонатом особенным, благодаря известному дарителю. Но лишь совсем недавно А. Матвеевым сделаны переводы стихотворений, нанесенных на тушницу.
