Сами же крестьяне проявляли нетерпение и добивались земель силой. Ссоры и драки иногда заканчивались убийствами, как это случилось в 1845 году.
Третьего апреля по последнему санному пути с каслинского базара возвращались в деревню Тюльгаш государевы крестьяне, «припущенные» на башкирские земли вотчинниками деревни Шокуровой. Больше сотни верст позади. Уже подъехали к Сорокинской Пристани наследниц купца Расторгуева, а через 10 верст и Тюльгаш. На реке Уфе еще стоит лед, но на берегу крестьяне Скорокинской Пристани заканчивают постройку коломенок. Вот-вот сойдет с реки лед, и надо, не мешкая, отправлять и свое, и навоженное за зиму с Кыштымского завода железо.
Три брата Новгородцевы, счищавшие железными лопатами кору с сосновых бревен, заметили тюльгашинские подводы еще на спуске с горы.
— Гли-ка, Андрюха, никак тюльгаши спускаются… Може, рассчитаться с имя за прошло лето, штобы ныне-то не совалися на наши пашни? — сказал Иван.
Андрей помолчал и еще тише ответил:
— Ну дак че, айдате на дорогу…
Шли-торопились. Моксей и Иван Золотовы, конопатившие дно коломенки, поняли, что соседи спешат на что-то важное. Бросили конопатку и присоединились к «походу».
