Просто Зиме в тот год надоело быть “тоже”(Зимой тоже весело! Зимой тоже много развлечений! Зимой тоже приходит любовь! Зимой тоже скучно умирать!), и она, топнув копытцем, учудила на Рождество то, что никто, кроме неё, делать не умеет: завалила снегом землю так, что дышать стало нечем. Нужно было вставать на цыпочки, чтобы дотянуться носом до верхнего края сугроба и вдохнуть шипучего шампанского воздуха, в котором вместо пузырьков сталкивались между собой снежинки, смеющиеся по причине полной своей безмятежности.
