Ушла. Мы затихли, притаились. Кто-то пробовал запеть. Фигушки. Не пошла песня. Кое-как вырулили на разговор — как помочь Роману Петровичу. Упирались, увиливали, за свою шкуру радели. И все-таки решили отдать свои каждодневные школьные кусочки с ложкой сахарного песку учителю — целую буханку ржанины и полтора стакана сахара! Договорились с завхозом, чтобы нам выдали это богатство за неделю вперед, кучкой…
Через три дня он пришел на урок. Поздоровался:
— Здравствуйте, товарищи. Я со своей заячьей храбростью ему:
— А Вы всегда говорили нам — «граждане хорошие!»
— Такта ж всегда И слово «хорошие» брал в кавычки. А вот нынче… Давайте обойдемся без кавычек. Граждане хорошие! Да, именно так. Так даже лучше, чем товарищи. Тема сегодняшнего урока… Впрочем… В последнее время я все чаще думаю, как ни странно, не о своем предмете, а о гражданском порыве, о подвиге. Почему рождаются все чаще и чаще герои на фронте, в тылу? Ведь это же не вдруг, не на ровном месте бугорок, граждане хорошие. Гражданин начинается исподволь, негромко, с малого благородного самоотречения, с малого самопожертвования — в этом азбука, ведущая к подвигу в себе. По этой внеклассной дисциплине у вас хорошие оценки! Роман Петрович почти до самого звонка говорил о страданиях людей и целых народов, восставших против фашизма. Из его математически точных фраз рождалась гениальная чеховская романтическая формула равновесия: страдания ныне живущих и уже умерших за благое дело должны перейти в радость грядущих поколений.
Слышала бы директор школы Мария Александровна, на что тратит урочное время Ковалев, когда в журнале нет ни одной дохленькой пятерки ни по физике, ни по математике.
