Давно что-то Любки не слышно, уползла, наверное, зализывать свои раны, ведь ежедневно она убеждается в своей несостоятельности — что ж, я ей давно объясняю, кто в доме хозяин».
Марьяна Естарховна перечитала написанное, удовлетворенно хмыкнула и отправила файл в «Корзину».
Женечка вела себя тише воды, ниже травы. Она чувствовала, что происходит что-то такое, из-за чего потом у нее могут быть большие неприятности, и изо всех сил мудро старалась ни во что не вникать и никого ни о чем не спрашивать.
Она была уверена, что если встретит Шарипова, то он опять попросит ее об одолжении — станцевать на столе в буфете в час пик или плюнуть в лицо Сладковой, поэтому она старательно его избегала, но все ж таки недостаточно успешно. В обед он выплыл у нее из-за спины, когда она покупала бутербродик с икоркой, и шепотом сказал:
— Женечка, мне кое-что от тебя нужно,— и, заметив, как она борется с замешательством, добавил,- Только в виде информации. Ты же сто пудов знаешь расписание дел мэра на эту неделю? Скажи, где она будет завтра и послезавтра, что запланировано и с кем встречается.
