На хорошо прогреваемых солнцем отвалах десятками полезли из земли подосиновики. Отец велел насушить для дома побольше грибов. Прежде я любил «тихую охоту», но сейчас мне интересней практиковаться в работе на погрузчике. За грибами я хожу со старожилом Акимычем. Он зимует в заброшенном поселке, поэтому заготовляет пропасть грибов. Старик общителен, знает множество занимательных историй и колымских баек. Время с ним пробегает незаметно, я дорожу хорошими отношениями с ветераном-старателем.
Возвращаемся мы в поселок к обеду, успеваем перекусить в столовой, и я свободен. В полутемном коридоре сталкиваюсь с Глебом, он испуганно отскакивает. Я ставлю корзину с грибами на ступеньку и протягиваю руку.
— Ты что трясешься, как зимний заяц по чернотропу?
— Батя дома? — вопросом на вопрос отвечает магаданец.
— На Аргычан укатил.
— Зайдем ко мне, поговорить нужно.
В светлой комнате рассматриваю коллегу по спорту. Нос и скулы распухли, под левым глазом расплылся фиолетовый синяк. Над Глебом трудилась целая бригада, одному-двоим он бы не поддался. Я изумленно присвистываю:
— Вид у тебя — краше в гроб кладут!
— Не пялься на меня! — злится сварщик. — Я и не сопротивлялся!
_???!!!
На разворошенной кровати замечаю набитый рюкзак и сумку.
— Уезжаешь, Глеб?
— Увозят! Вечером идет вездеход на участок Ветреный.
— Что случилось? Выкладывай! Ветреный — неимоверная глушь!
Парень сопит, мнется и, собравшись с духом, рассказывает.
