Буся
…На загородках висли кудрявые бороды патиссонов и тыкв. Из них булькало зеленое солнце. А сами тыквы, сами, как солнца, валялись кругом. По ограде жили хмель и дикий виноград — калитки не увидишь ни с улицы, ни со двора. Теперь же лохмотья хмеля торчат бурьяном из-под сугробов. Черемуха, ныне обрубленная в культи, тогда кустилась и владела позицией. Однако тварь на ней водилась — тля, которую муравьи, говорит, разводили — таскали, разносили и доили их, любители молочка. К соседнему участку ближе, там малина росла. Смородина, крыжовник также… Кукуруза здоровущая… Дыни (как торг). Вишня простая и войлочная — «она мельчетой отличается»… Ну, там боб, горох, картошка, редька, «ты же знаешь»…
Записываю. Оглядываюсь.
На окнах теперь ледяные растения, в снежной пудре. Только под оконной бровью, в ручье чистого стекла, виден день. Белый и серый. Давно и подавно идет снег…
Мудрецы сонного берега
…Но герой рассказа, которому вся та чепуха приснилась, уже давно хохотал над незадачливыми любителями ухи. Еще будучи спящим, он сразу же заметил комедию в этой истории, наверняка зная о том, что рыбачий улов после варки в воде (для потребления в качестве пищи), называется русским словом «уха». И то зная, что уху невозможно сварить из баночек. Тем более майонезных. Даже если их уже пять штук. Вот чего не заметили мудрецы сонного берега! Они удивительно отвлеклись от зерна проблемы, от гвоздя программы, они уже не зрели в корень, когда подняли гвалт нечеловеческой лексики. И никто из них не сумел усомниться в вопросе первой величины: «Из чего-чего мы будем что-то варить? А, господа?»…
Скелет
…Наши малыши стали вылезать в лаз и бегать к черному окошку. Вдруг пронеслась страшная новость: « Там — скелет сидит!» Я вижу общее замешательство, не хочу верить и уже боюсь. Кто-то из новеньких в этой истории сходил «туда», посмотрел, бежит и кричит, верещит, всех пугает: «Там скелет! С зелеными глазами! Идите смотрите».
Ничего себе смотрите. Желающих поприветствовать скелета было мало, а на шум-бегогню ринулись нянечки и воспитательницы. Всех смельчаков завернули обратно. А я успокоился — вот уж не надо идти, такой страх смотреть…
