Бессменный же управитель Егошихинского завода шведский капитан Ёран Берглин сам негласно входил на паях в несколько рудопромышленных компаний и, похоже, получал там побольше окладного командирского жалованья. Сын заводчика, немного повоевавший в Северную войну, а после пленения тотчас же перешедший на русскую службу, он лучше многих приспособился в этом мире. Его дважды обещали зарезать — первый раз осадившие Егошиху речные разбойники, во второй проезжие пьяные офицеры, его уже возили в кандалах на допросы в Преображенский приказ, и несколько раз уже начиналось над ним следствие о приеме в работу подозрительного пришлого народа, и генерал Геннин уже устраивал ему заочный, а потом и публичный разнос: «Ты сие ведай, что на всем свете медные руды прежде плавятся на роштейн. А ты оное хулишь и рассуждаешь чрез свой глупый разум с посторонними людьми, что много работы!» Но он по-прежнему оставался на своем посту и в капитанском чине. Здешние люди его звали Юрья Петрович.
Теперь генерал миролюбиво запрашивал из Екатеринбурга: «Верхнюю плотину на усмотренном тобою месте по речке Ягушихе повыше завода построить, или нет ли в близости того Ягушихинского завода речки удобнее».
