Как только взошло солнце, туман заклубился и белым холодным морем опустился ниже к земле, оголив тем самым один высокий камень на вершине утеса. Прижатый солнцем к земле, туман сделался еще плотнее, стал похожим на морс, морс это дышало, подымалось, как грудь, и спадало, давая свободу ветру, который, словно проснувшись, помчатся над белыми волнами, ударил Рушу в грудь, и правитель, совсем забывшись, выронил клетку из рук. Кевишский правитель стоял теперь на узком скользком камне, окруженном до горизонта таинственной белой стихией. Солнце поднялось над молочным океаном, и Руше показалось, что ничего больше нет на свете, кроме солнца и этого океана. Все оказалось далеко утопленным на дне. Только во все стороны до горизонта белое ноле, и солнце, п он, зачем-то пришедший сюда. Его память, точно оставленная там, внизу, отказывалась напомнить ему, кто он и зачем он сюда пришел. Зачем оп пришел в этот прекрасный мир? Ему неожиданно стало открываться, что этот мир красив, он до слез вдруг начинал понимать, что любит его. Что все остальное как тень, как глупая игра, злая игра, пустая игра. Тяжелая и невыносимая мука играть остыла, и человек почувствовал легкость. Как хорошо. что она утонула теперь. Утонули железные правила, утонули и ржавеют сейчас на дне ее законы. Да. Как она была смешна, эта глупая игра, в попытке походить на жизнь.
