В неповторимом соответствии звучали в ней робость ребенка и смелость поэта. В произведениях Девушки жили ее мечты, прилетавшие из далеких глубин вселенной и подсознания, — ее подсознание было сознанием наоборот. Все находившееся вокруг нее было ее небом, но она не казалась ничтожной в этой вселенной, по временам она казалась ее царицей — понимала, что вечность ей всецело принадлежит. Ее характер представлял собой странную смесь нежности и ясности бытия, она шла прямо вперед, но эта тропинка иногда приводила ее в прошлое. Она знала свое поведение только в тот момент, когда оно проявлялось, но не раньше и не позже — девушка была человеком настроения, человеком настоящего, когда, по ее мнению, и стоило жить.
Она настолько была маленькой и небесной, что могла бы раствориться в воздухе и улететь. Разве кто-нибудь был способен понять ее, если она считала сознание чем-то неделимым, не растворяющимся в вечности, а потому недоступным обыкновенному пониманию?
Она жила так, как живут ресницы в снегопад, она трепетала.
