Урбанист отвернулся от ветра, свистящего из окошечка киоска и защелкал зажигалкой, пытаясь зародить хоть немного огня. Огня ему вечно не хватало. Промокшая сигарета вяло зашипела, тонкая бумага обуглилась и задымила.
Урбанист выкурил сигарету на три четверти и опустошил бутылку на две трети. Он выдохнул дым и запах «Молотова» на бычок — в кромешной тьме его тени полыхнул язык пламени. Хорошо, подумал урбанист, кинул бычок в бутылку, бутылку за спину и прикрыл уши, а точнее — наушники. Сзади жалобно дзенькнуло, жарко, жадно, гулко занялось, завопило, завыло пожарной сиреной, матюгнулось — раз, другой, третий — затрещало, захлопало и запузырилось. Воздух весело пропах вином, гарью и машинным маслом. В наушниках сходили с ума ударные, а бас добавлял жару.
Урбанист потянул носом, улыбнулся, сунул в зубы следующую сигарету и пошел в ночь, тщетно щелкая зажигалкой.
Ему надо было жить.
