Где бы ни проходила выставка этого молодого художника, ей сопутствует неизменный успех. Всегда очередь, всегда толчея. У картин спорят. Одни — ожесточенно, другие внимают молча. То, что приводит в восторг одних, другим внушает скепсис: всё, как обычно. Но каждый из нас посещал выставки, о которых забывалось через полчаса. Выставки Исачева — явление. Пусть кто-то не примет его концепций, пусть кому-то’ покажется вызывающей манера письма или слишком яркими краски, но где-то там, на изгибах души, обязательно засядут исачевские образы.
И виной тому не только непривычные сюжеты, экстравагантность поз, редко используемая техника, но и вся полная драматизма судьба художника из провинциального города Речицы, что в часе езды от Гомеля.
Родился в несчастливой семье. Учился в минской школе одаренных детей, рисовал взахлеб, но имел непростой характер. Выкрасил как-то волосы хной — тогда это было модно. Церемониться не стали, выгнали. Так и остался парень, рожденный быть художником, недоучкой. Отчаялся ли, нет ли, но рисовать не бросил. И здесь был фанатиком. Забывал поесть, недосыпал, а если уж «понесло» — не остановить.
Появилась семья, родились дети. Работал сторожем, музыкантом в доме отдыха, а работы. чтобы «к душе», не выпадало. Показывал свои картины профессионалам — не принимали, как не принимают и поныне. Аргументов много, и самый «весомый» — «самоучка».
Непризнание, предчувствие обреченности сломали художника — запил, стал токсикоманом. А дальше — все классически: семейная жизнь дала трещину, лечился у психиатра.
Художник попадает в Ленинград, знакомится с неформалами-художниками, становится своим в местной богеме, которая его потрясла. Из скромного провинциального города — в шумную, яркую толпу, где что ни сбор, то карнавал, где вино льется рекой и где каждый кажется крупной личностью. Судить ли художника за то, что не ушел, остался? За то, что обрел, наконец, круг, где его поняли, приняли? Здесь о его картинах говорили всерьез, чего раньше никогда не случалось. Картины покупали, что тоже было немаловажно.
Здесь произошла встреча молодого художника с меценатом Георгием Михайловым, сыгравшим в его жизни большую роль. Ни одна публикация о речицком мастере не обходится без этого имени. В недавние времена писать о нем было просто: такой-сякой-разэтакий! Скупал картины, женился на француженке, вывез все за рубеж. Вывез и большую часть полотен Исачева. Однако ж, почему не вывезти, если на обороте каждого проставлено таможенное клеймо «Ценности для СССР не представляет»?
Нынче мы очнулись и прозрели: сколько русских имен становится нам известными «оттуда», сколько талантов потеряла страна. И зачастую это сопровождалось комментариями радиоголосов, шумихой в зарубежной прессе. Так случилось и с Исачевым. И пошло-поехало: «антисоветчик, предатель, диссидент».
«Я родился в Речице. Здесь мой дом»,— скажет он потом, во время своей первой персональной выставки.
Но и это не все. Заботясь о хлебе насущном, художник выполнял церковные заказы. Писал лики святых, библейские сюжеты, расписал костел. Сейчас мы, к счастью, оттаяли к церкви, поняли, что нет справедливого общества там, где нет подлинного уважения к чувствам верующих, и что нет ничего плохого в том, что радость для благообразных старушек сотворена не руками халтурщика, а руками мастера. Но это сейчас…
Картины Исачева пользовались большим успехом на выставках, устраиваемых Михайловым за границей. Попал на такую выставку ответственный представитель из Советского Союза, увидел собственными глазами, о чем шумит на все лады западное радио. Трудно сказать, что он подумал о картинах, но в список авторов, чьи работы запрещены к вывозу из СССР, молниеносно было включено имя Александра Исачева. Это означало признание. А дальше как по мановению волшебной палочки: талант, ставший достоянием страны, обрел, наконец, поддержку на Родине.
В Речице открылась первая персональная выставка, имевшая огромный успех. В считанные дни художник стал знаменитостью. Появилась своя мастерская. Разрешили иметь учеников. Окрыленный, счастливый, взволнованный художник давал интервью белорусским кинематографистам: «Жизнь только начинается!» Спустя месяц его нашли мертвым в мастерской, с пузырьком пятновыводителя в руке. Было ему 32.
Какой по счету талант творил прекрасно, да жил бездарно! Заламываем руки— не поняли, не приняли, довели, опоздали… Каждый человек неповторим. Каждая потеря невосполнима. Утрата таланта — утрата особенная. Оттого и неизбежное смятение царит на его ярких, самобытных выставках. Больно смотреть кинокадры — известный белорусский автор А. Алай снял фильм о Исачеве, неординарной личности и уникальном художнике.
«Я рисую не пейзаж, а себя»,— сказал кто-то из известных пейзажистов. Так может сказать о своих работах любой художник. Даже рисуя другого человека, автор наделяет его теми свойствами, которые либо видит, либо хочет видеть. Пожалуй, не надо быть слишком наблюдательным, чтобы заметить за исачевскими образами его судьбу. И в обреченности, надломленности Икара, и в недоброй усмешке красавицы-богини, и в затаенной грусти в глазах пророка…
Когда в жизни не хватает красоты и гармонии, художник создает их сам — теория компенсации. Картины Исачева легко узнаваемы, их не спутаешь ни с чьими другими. Принцип художника в общем-то укладывается в нехитрую схему- привлечь (приковать!) внимание внешней экстравагантностью, затем увести зрителя в глубь картины, принудить к рассматриванию многочисленных предметов и к расшифровке их причудливых сочетаний. Не всем понятен этот код, но каждый художник вправе говорить на своем, пусть сложном языке. К счастью, сегодня мы стали терпимее и добрее к многообразию форм и средств самовыражения.
Техническая манера Исачева — редко употребляемое «гладкое письмо», особый способ растушевки мазка, не оставляющий следов от кисти. Эффект — почти фотографический.
Создан фонд Исачева. Вышеупомянутый Г. Михайлов, уже официально «прощенный», готов вернуть его работы на Родину.
Картины Александра Исачева в последнее время редко висят в домах их владельцев. Все больше — на выставках, любовно устраиваемых вдовой и друзьями художника.
А в уютной речицкой квартире растут папки с детскими рисунками. Глядят со стен детской былинные русские богатыри. Рисует Исачев-младший. Вырастет, выучится и, как знать, вдруг окажется талантлив, как отец?
КАК ПРИМЕМ МЫ ЕГО?
