Почему людей так тянет к сокровищам океана? Потому что не каждому они доступны?.. Вот у меня в книжном шкафу хранятся потерявшая свой первоначальный персиковый цвет морская звезда и полысевший от времени печальный морской ёж — их когда-то подарили друзья-свердловчане, побывавшие на Дальнем Востоке.
Но что моя грустная пара экспонатов рядом с собранными сокровищами Владимира Александровича Загородских!.. Правда, ему сама профессия помогла: он — оператор подводных съемок Свердловской киностудии. И коллекция его по обилию красок и форм — истинная сокровищница!
120 тысяч видов раковин моллюсков известны ученым-конкологам. 250 видов есть у Владимира Александровича. Науке известны 550 видов кораллов — 30 видов имеются у Загородских. Мурексы, лямбисы, кассисы, напоминающие лепестки орхидеи… Единственная плавающая раковина, светлая, в виде рога, уложенного в завиток,— наутилус-помпилиус…
Белый экзотический цветок — тридакна и перламутровый стромбус в родной стихии выглядят невзрачными серыми камнями: таков закон жизни, закон сохранения вида. Некоторые моллюски полностью зарываются в песок и вообще не желают выполнять роль кинозвезд. Лишь единственный моллюск — цепрея — предстает в своей первозданной красоте: гладкая, обкатанная океаном раковина от зеленовато-желтого до нежно-чайного цвета. Ее разновидность цепрея-тигрис украшена шоколадными пятнами и повторяет тигровую шкуру. Среди своих сородичей цепрея и без макияжа выглядит королевой; остальные моллюски, волей судьбы попавшие в это собрание, доверяют свою красоту таланту мастера и химическим реактивам. Вооружившись щетками и растворами, он творит чудо, смывая налет солей с раковин.
Не изменяют законам природы и невзрачные коралловые цветы — от прикосновения человеческих рук только раскрывают они свои снежно-белые бутоны. Ветка, срезанная с куста черного коралла, растущего на рифе острова Сен-Жозеф, выглядит хрупкой, застывшей от мороза; в полированном виде черный коралл имеет мягкий благородный блеск. На мировом рынке украшения из него всегда ценились высоко.
Владимир Александрович занимается подводной съемкой около 20 лет. Запомнился ему 1982 год, когда половина съемок фильма «Из глубин океана» велась под водой. Через два года был снят новый фильм «Что там, за кромкой берега», а спустя еще год — фильм «Лаборатория — океан». Последняя кинолента рассказывала об ученых Тихоокеанского института биоорганической химии — единственного в нашей стране, где занимаются поиском биологически активных веществ, которые обещают помочь человечеству одолеть рак. Было замечено, что в океане рака нет — значит, там и должны быть вещества, угнетающие раковые клетки.
В позапрошлом году к берегам Австралии вышел корабль «Академик Опарин». В группе водолазов работал тогда и оператор Владимир Загородских.
— …Вы знаете, рыбы ночью спят. Я подплывал к ним и даже касался рукой. У них даже хвост не шелохнулся — никакой реакции, несмотря на то, что и я был назойлив, и дно освещалось прожекторами с нескольких кораблей. Моллюски же ведут ночной образ жизни, и мы им очень мешали. Многочисленные жители океана собирались на свет, словно мотыльки… Видя такое оживление, даже акулы заплывали к нам «на огонек».
Человечество надеется в скором времени сделать океан еще одной хлебной нивой. Кроме рыбы океан поставляет к нашему столу морские растения, моллюсков — вспомните морскую капусту, крабов, креветок, устриц. Аборигены островов Кораллового моря употребляют в пищу нежное мясо тридакны — самой гигантской раковины в мире, достигающей веса в четверть тонны.
Есть раковины весьма невзрачные по форме и опасные — например, конус, мякоть которого содержит яд в тысячу раз сильнее яда кобры. От прикосновения к конусу-географусу и неосторожного обращения с ним не раз погибал человек. Но пока мы во всем этом не очень-то хорошо осведомлены, зато знаем, что океан всегда привлекал к себе красотой — жемчугом, перламутром. В Эрмитаже хранятся кубки, выточенные из раковин и умело вставленные в серебряный оклад. На кубки шли и раковины турбомармарутуса и наутилуса-помпилиуса.
Обидно, что человечество так устроено, что никогда не ценит то, что, как ему кажется, находится ниже его уровня развития — лишь бы это «то» кормило, поило, одевало, ласкало глаз и заполняло кошелек…
— Заметьте, ни один из водолазов Австралии не поднимет просто так со дна раковину,— говорит Владимир Александрович,— не срежет ветку коралла… В этой стране удивительно бережно относятся и к природе, и к океану, сохраняя их первозданность. А вот на коралловых рифах в районе острова Маврикий, где мы снимали один из фильмов, мне пришлось побывать вторично. Там, где прежде жили кораллы,— мертвый сушняк… Рифы очень чутко реагируют на малейшее изменение химического состава воды, температуры. И, как ни странно, я почувствовал угрызения совести от того, что причастен к их гибели… Я живу на Урале, в Свердловске, у реки Исети. Реки промывают себя сами родниковой водой, земля — дождевой… Но ведь сейчас почти не найдешь чистой речки, способной очиститься самой, как положено природой! И все течет в океан, а ему приходится бороться за свое существование одному…
