В конце 1830-х годов молодой учитель Пермской гимназии Павел Иванович Мельников (известный потом как писатель Андрей Печерский) по каким-то своим делам оказался в прикамском селе Ильинском — крепостной вотчине заводовладельцев и землевладельцев Строгановых. То, что ему встретилось там, весьма удивило его, и он посвятил этому наблюдению целую главу в своих «Дорожных записках на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», напечатанных потом в «Отечественных записках». Вот что он писал тогда с несколько барственной иронией.
«…От лекаря мы отправились — как думаете, куда? в театр!!! Да, в театр: в особое здание, исправлявшее прежде должность приходского училища, со сценою, с оркестром, с партером и креслами. Шутите Ильинским! В самой Перми до сих пор не видывали комедий, а в Ильинском есть театр. И на нем играют не странствующие сыны Мельпомены, нет — актеры имеют в Ильинском постоянные жительства и служат «писчиками» в вотчинном, правлении. Мы вошли в театр, освещенный двадцатью сальными свечами и двумя плошками, от которых дым и смрад носился тучею по зале. Народу было множество, потому что пускали в театр даром. Мы разложили носовые платки в креслах и сели. Спектакль начался. Играли «Семейство Старичковых»… Приезжие из Перми таяли от удовольствия, жители Ильинского восхищались и не жалели рук для аплодисментов».
Что в крепостные времена в усадьбах богатых землевладельце о существовали театры, где актерами, музыкантами, балеринами, художниками и режиссерами были крепостные люди, мы знаем хотя бы из повестей Герцена «Сорока-воровка» и Лескова «Тупейный художник», есть и специальная театроведческая литература, где такие театры выявлены, описаны, систематизированы, изучены. Но в этих ученых книгах нет ни слова о таких театрах на Урале, хотя историкам края известно, что кроме Ильинского они существовали в Очере, Чермозе, Пожве.
Достаточно было бы с помощью машины времени заглянуть в зрительный зал крепостного театра, скажем, в Архангельском, Кускове или Останкине, чтобы понять, в чем их разница с уральскими, описанными Кирпищиковой и Мельниковым. В раззолоченном зале останкинского театра графа Шереметьева сиял драгоценностями и орденами цвет столичной аристократии. А бревенчатый сарай, приспособленный в Ильинском вначале под школу, а потом под театр, был переполнен «мужиками».
Театр крепостных, а не просто крепостной театр — вот что это было! Ничего подобного ни в России, ни еще где-нибудь не встречалось. А театр в Ильинском, например, существовал не годы, а десятилетия.
На материале Ильинского театра написала свою повесть «Катерина Алексеевна» Анна Кирпищикова. Дочь крепостного, выбившегося в управители, она с детства была зрительницей театра и в повести довольно подробно рассказала о нем. Но театр был лишь фоном в повести, построенной хотя и на реальной основе, но все же не претендующей на документальный очерк — нет ни одной подлинной фамилии, нет списка репертуара, описания деталей постановки, декораций. А так хотелось бы узнать хоть что-нибудь. Но увы…
Впрочем, об одном из участников этого коллектива удалось узнать нечто реальное из неопубликованных воспоминаний сына строгановского крепостного A. А. Вологдина, случайно попавших мне в руки.
Вологдин упомянул там о талантливом крепостном человеке Семене Петровиче Юшкове — художнике, музыканте, композиторе («музыку для водевилей поставлял»). Замечательный собиратель искусства Прикамья Н. Н. Серебренников сумел разыскать и сохранить для потомков несколько его работ — они сейчас в Пермской художественной галерее. Это портреты Н. П. Строгановой и С. Г. Строганова и три портрета членов семьи Шариных, оброчных крестьян села Ильинского.
Со временем выяснилось, что работы Юшкова есть и в Свердловском краеведческом музее, но в так называемых фондах, почему они и не были известны никому, кроме сотрудников музея. В надежде встретить на этих работах что-то имеющее отношение к Ильинскому театру я и поспешил в музей.
Мне принесли два небольших полотна на подрамниках, но без рамок. Масляная живопись, уже несколько тронутая временем — потускневший лак, мелкие трещинки (художники их называют кракелюрами).
На одном из полотен изображен молодой офицер с тонкими, как говорят, породистыми чертами лица. Явно кто-то из аристократов. Надпись на обороте объясняла, что это Александр Николаевич Строганов, представитель одной из богатейших в России фамилий, владельцев Ильинского. По-видимому, обычный барский заказ мастеровому холопу, какие в свое время выполнял крепостной холоп Тарас Шевченко.
А вот другой портрет… Это что-то интересное. Молодой, еще безусый человек, просто, но чисто, по-господски одетый, на шее со вкусом повязанный галстук. Простое, умное и одухотворенное лицо, взгляд с грустинкой чистых и ясных глаз, руки с тонкими длинными пальцами… На обороте помета: «Ильинский крепостной крестьянин Строгановых Михаил Алексеевич Симанов. 1856 год. Получено от Анны Алексеевны Калининой 14 сентября 1929 года».
Держу портрет в руках, и чем-то он все больше и больше притягивает к себе. Что крепостной, в этом не засомневаешься — глаза сказали, но что крестьянин… это вроде не вяжется с обликом внешним и внутренним. Однако писчики, о которых писал Мельников, крепостные служащие Строгановых, по сословию тоже были крестьянами. И не мог ли Михаил Симанов быть, например, тоже писчиком, а значит, мог и в театре играть? Более чем возможно.
Да, было бы замечательной удачей — найти портрет уральского крепостного актера. Это не только пополнило бы иконографию русского крепостного театра, но и стало бы первым экспонатом в изобразительном фонде уральского театра крепостных.
…Смотрю на портрет, заглядываю на оборот его, всматриваюсь через лупу, рассчитывая найти хоть какую-нибудь малюсенькую зацепку в подкрепление мысли, прочно засевшей в голове: актер ведь это, актер!
Но нет, никаких зацепок даже через лупу не нашел. Возвратил портрет, проводил его взглядом, пока он вновь не скрылся в месте своего постоянного хранения, и ушел.
Ушел, а думка осталась. Причин, чтобы утверждать, что на портрете Юшкова изображен актер, вроде бы нет. Зато есть причины предполагать это. И может, кто-то другой, поглубже заглянувший в строгановские архивы, найдет когда-нибудь и документ, говорящий о том, что «ильинский крепостной крестьянин Строгановых Михаил Симанов» был актером крепостного театра.
