Без вины виноватые
Шквал читательских писем и звонков обрушился на нашу редакцию в начале августа: «Что случилось с подпиской на 1989 год? Почему вы обманываете нас, сообщая на первой странице каждого номера, что подписка на «Уральский следопыт» принимается без ограничений?! Помогите выписать ваш журнал!!»…
Зоя Пименовна Латыш из Харькова пишет: «Я одна сына воспитала. Были такие трудные годы, когда на подписку вашего журнала сын собирал из денег на обед… Он вырос хорошим человеком, я уверена, и благодаря «Комсомольской правде» и «Уральскому следопыту»… Сын сейчас служит в рядах Советской Армии, учится Родину защищать. Уже много раз напомнил о подписке на журнал. А дома его ждет предательство: писать, что подписка не ограничена, а потом отказаться… Без журнала ни он, ни я не умрем физически, но моральная смерть может быть: много красивых слов о перестройке, о воспитании молодежи, о долге перед Родиной — во все это вера утрачивается…»
Жанна Саидовна Козлова из Туркмении: «Я предпочла бы лишиться всей подписки вообще, только бы я смогла подписать «Уральский следопыт»… Я вообще не понимаю, почему лимитируют именно те издания, которые популярны у читателей…»
Валерий Иванович Савенков из Красноярска: «В протест Против «ограничения на подписку» высылаю ваш абонемент… Считайте, что одним (а точнее, семья из 4-х человек) читателем стало меньше… Ограничения в подписке, ограничение в информации — есть борьба тех сил, которые против перестройки всей нашей жизни. Именно знания, большой кругозор дают сильный импульс в борьбе, в борьбе за движение вперед…»
Ох, достаточно! Лицо горит от пощечин… Теперь давайте разберемся, заслужила ли редакция их.
Известие о том, что наш журнал, ВОЗМОЖНО, будет лимитирован, мы получили по неофициальному каналу буквально за несколько дней до начала подписки. Официальные органы так и отмолчались на этот счет, окончательную цифру выделенного нам тиража мы не знали даже 30 августа. Только благодаря собственной настойчивости нам удалось в начале августа ознакомиться с приказом № 315 Министерства связи СССР, в котором перечислялись более сорока лимитируемых изданий, среди них и «Уральский следопыт». Приказ был подписан 20 июля. Пока он дошел до местных отделений «Союзпечати», подписка уже началась. Почему он не был вовремя опубликован? Не знаем, как в других городах, а в Свердловске самодельные объявления с «лимитными» списками — где неполными, где искаженными — появились как минимум к концу первой подписной недели, когда в большинстве почтовых отделений подписку приостановили: работники почт, «Союзпечати» сами не знали, какие тиражи выделены тем сорока газетам и журналам. Определяют же эти цифры не редакции, не «Союзпечать», а ведомства иные…
В начале августа уже шло полным ходом печатание тиража восьмого номера «Уральского следопыта», двумя неделями раньше была подписана в печать верстка номера девятого: мы просто не успевали убрать с первой страницы и из рекламных объявлений слова, к которым так привыкли за последние годы: «Подписка принимается без ограничений…» Из-за долгого (иначе технология не позволяет) цикла производства мы только сейчас получили возможность объясниться с читателями (на все письма о подписке редакция отвечала сразу же). Надеемся, теперь вы разберетесь, Зоя Пименовна, Валерий Иванович, и другие, что ваши обвинения были направлены не по тому адресу. Редакция не решает вопрос об ограничении подписки на свое издание, а если бы ей было дано такое право — кто ж рубит сук, на котором сидит?! Можно сказать и так: кто режет курицу, которая несет золотые яйца? Ведь вы, наши подписчики, заплатив деньги вперед за журнал, внесли в кассу Госкомиздата СССР и в государственный бюджет столько, что после вычета всех расходов — от оплаты бумаги и полиграфического труда, зарплаты сотрудникам редакции, гонорара авторам (два последних расхода — самые мизерные) и до цены канцелярских скрепок, лежащих на наших столах,— после всего этого остается чистейшей прибыли почти миллион рублей! Мы, редакция, не имеем от этого миллиона ни копейки и не знаем, в какую бездонную бочку проваливается он. Может быть, есть возможность на эти самые деньги — ваши деньги, читатели,— закупить хотя бы за рубежом бумагу, из-за нехватки которой, как объясняет неизвестный вам приказ № 315 Минсвязи СССР, и залимитированы четыре десятка изданий. Из которых, кстати, наш журнал со своим миллионом — чуть ли не самый бедный, остальные ворочают прибылями в десятки раз большими.
Из тех наших сорока товарищей по несчастью больше всех повезло, пожалуй, журналу «Москва»: его подписчикам 1988 года дано право первоочередной подписки на 1989 год. Это понятно и справедливо — «Москва» начала печатать «Историю государства Российского» Карамзина, рассчитав всю публикацию на три года. Но ведь и у нас только в 1989 году закончится трехлетняя публикация романа Владислава Крапивина «Острова и капитаны». Как быть тем, кто не получит окончание романа? — спрашивает И. Е. Шутова из Йошкар-Олы. Мы не можем ответить на этот вопрос. Наверное, нам надо было позаботиться об этом раньше, как смогли это сделать коллеги из «Москвы». Мы не смогли, в этом — да, виноваты.
После драки, говорят, кулаками не машут. Когда вы получите этот номер «Уральского следопыта», лимит подписки на него давно закончится. Пытаясь сохранить социальную справедливость (чтобы не весь лимит достался 18-миллионному управленческому аппарату, еще не сдавшему многие свои привилегии), «Союзпечать» передала 90 процентов лимита общественным распространителям на рабочие места. Но как быть той же И. Е. Шутовой, которая «сидит дома» с новорожденным малышом? Да мало ли среди наших подписчиков молодых мам-домохозяек, пенсионеров…
Мы не можем помочь подписаться на «Уральский следопыт» даже самым давним друзьям-читателям, даже тем, кто, отчаявшись, прислал нам в конвертах по пять рублей, как, например, С. К. Рыбченкова из Ленинграда. Она пишет: «Вы — последняя инстанция!» Увы, Светлана Константиновна, мы сами, ей-богу, «сапожники без сапог». И в деле подписки мы — инстанция никакая… Как вас, так и нас никто не спрашивал, принимая решение о лимите. Вот и получились мы все вместе — без вины виноватые…
И в заключение — еще одно письмо. «Здравствуйте, дорогая редакция! Я воевал в Афганистане. Были и тяжелые бои, была и радость, что наконец война закончится. Но этого момента я не дождался. С тяжелым ранением был отправлен в Союз. Врачи долго боролись, но ноги у меня не ходят. Хорошо еще, что жива старенькая мать. Когда меня доставили домой, как же она радовалась, а я не мог удержать слез… Тяжела жизнь у инвалида, но и в ней есть маленькие радости. Я попросил выписать журнал «Уральский следопыт». Люблю ваш журнал. Но… отказали маме наотрез на нашей почте. И удостоверение инвалида войны не помогло… Высылаю вам 5 рублей, надеюсь… Александр Скоторенко, Калуга».
Мы отправили начальнику 6-го отделения связи г. Калуги официальное ходатайство — напоминание о правах воина-интернационалиста. Все, что могли. Надеемся, поможет. Обращаясь к остальным друзьям журнала, с которыми придется расстаться в 1989 году, с искренними извинениями (хоть кто-то должен это сделать!..), мы говорим: будем надеяться на лучшее. Ведь не последний год живем.«
