Есть в Новокузнецке скромный проезд имени Казарновского. Нынешним летом исполняется 100 лет со дня рождения Григория Ефимовича.
Большая часть его жизни связана с Кузбассом. Только на Кузнецком металлургическом он проработал свыше 25 лет. Ближайший соратник академика Бардина, его правая рука, Казарновский справедливо делит с ним лавры создателя металлургического гиганта.
Казарновский родился в городе Шклове, близ Могилева, закончил Петербургский имени Петра. Великого политехнический институт — крупнейшую кузницу инженерных кадров России.
Поворотной в его судьбе оказалась встреча с великим русским доменщиком Михаилом Константиновичем Курако. По первому его зову он отправляется в Сибирь, увлеченный мечтой построить в суровом краю невиданный металлургический завод-гигант, становится членом дружного коллектива, возглавляемого Курако.
Вскоре его назначают помощником управляющего Гурьевским железоделательным заводом. В Гурьевске
Казарновский пробыл семь лет, пережил гражданскую войну, колчаковщину. Спустя много лет он напишет воспоминания о своей работе на Гурьевском заводе — ценнейший источник по истории промышленности.
Гурьевские металлурги поразили Казарновского смекалкой, трудолюбием и доброжелательностью. Не раз потом он мысленно возвращался на Гурьевский завод: «Гурьяне не жалели труда, не боялись трудностей, умели использовать свои весьма скромные ресурсы. Восстанавливая доменную печь, они переделали паровую машину какой-то сгоревшей мельницы в воздуходувку, изготовили воздуходувный цилиндр. Не имея котельных ножниц, они рубили железо зубилами и своими силами изготовили приводные пресс-ножницы. Они вручную ковали, раздували горны ручными мехами и изготовили приводной молот, установили к горнам вентиляторы. Не имея никакого кирпичеделательного оборудования, они мяли глину лошадьми и изготовили приводные глиномялки. Не имея шамота, они заменили его древесными опилками и изготовили кирпич для постройки новой печи для обжига огнеупорного кирпича. Они заменили деревянную воздуходувную машину вагранок вентилятором, сделали новую трансмиссию в механической мастерской, увеличили скорость станков…»
После изгнания колчаковцев Казарновского назначают управляющим Гурьевским заводом. Завод под его руководством был полностью перестроен и превращен в полноценное металлургическое предприятие. Была построена и пущена доменная печь. В Гурьевске в начале 20-х годов решался важнейший для судьбы советской металлургии вопрос о переводе домен всей страны с древесного на каменный уголь и кокс Кузбасса. Гурьевскому заводу суждено было стать экспериментальной базой всей металлургии Союза. Под началом Казарновского строится мартеновская печь, монтируется прокатный стан, реконструируются литейный, механический и огнеупорный цеха, прокладывается железная дорога Белово — Гурьевск. Завод становится опорным пунктом в строительстве Кузнецкого металлургического комбината.
С 1929 года в жизни Казарновского начинается новый, важнейший этап. «Созданию урало-кузнецкой угольно-металлургической базы я отдал почти всю жизнь»,— не раз подчеркивал Григорий Ефимович.
Характерная для Казарновского деталь — за свой долгий трудовой век он почти не бывал в отпусках. Просто одну работу менял на другую. В этом и состоял его отдых. Так было в мирное время. В годы войны это стало непреложным правилом.
Николай Еремеевич Чернышев, парторг ЦК ВКП (б), проработавший все годы войны на Кузнецком металлургическом комбинате, рассказывал о Казарновском: «Помню, в годы войны нужно было остановить доменную печь в связи с тем, что чугун проел кладку. Это грозило большой недоплавкой чугуна. Белан, Вайсберг обратились к Казарновскому, от него ждали решающего слова. Григорию Ефимовичу тяжело было ходить, но он провел много часов возле печи, слушал и изучал ее «дыхание». Он напоминал врача, от которого ждали диагноза. Казарновский предложил ряд мер, домну не остановили, дотянули до капитального ремонта».
Григорий Ефимович создал целую школу в металлургии. Среди его учеников крупные ученые, доктора наук, профессора, руководители отрасли, изобретатели. Под его руководством разработана оригинальная конструкция тонкостенных доменных печей» запатентованная в США и Канаде, в Англии, Италии, Франций, ФРГ и Японии, во многих других странах мира.
Когда в 1947 году отмечали 60-летие Григория Ефимовича, он говорил: «Я — человек счастливый… Мне удалось увидеть осуществленной свою мечту, лично участвовать в ее осуществлении».
«Счастливчик» этот уже тогда был серьезно болен. Бывший директор Кузнецкого металлургического комбината Роман Васильевич Белан рассказывал: «Тяжело больной, на костылях, он все-таки ходил на работу, и невозможно было его отговорить. Мы направили Григория Ефимовича в Москву, к Бардину. Он лежал в больнице Академии наук. Пытался уговорить, чтобы он остался в столице. Ни в какую! Мы за крепили за ним лошадь. И каждый день он был на заводе до последнего своего часа».
Умер Казарновский в 1955 году. Похоронили его рядом с учителем — М. К. Курако. Неподалеку еще одна могила — Антона Дементьевича Лаушкина, более пятидесяти лет простоявшего у мартеновских печей. Чем не пантеон славы кузнецких металлургоз!
г. Кемерово
