И ДОВЕДЕТ ДО КОНЦА ДЕЛО, НАЧАТОЕ ПИСАТЕЛЕМ Л. ПЕЧЕНКИНЫМ
70 лет назад в селе Курьи Свердловской области принял последний бой отряд красногвардейцев-интернационалистов. Много лет поисков посвятил этому событию писатель Л, В. Печенкин, автор книг «Салажата», «Павкин алмаз», «Награды Родины». Ему в эти дни исполнилось бы 60 лет.
Поиск начался с обычной винтовочной гильзы, позеленевшей, давно, видно, валявшейся в песке, которую нашел он, деревенский мальчишка, играя на берегу.
И с тех пор три десятка лет Леонид Васильевич пытался восстановить события, происшедшие на берегу Пышмы на исходе ночи 28 июля 1918 года. Записывал воспоминания односельчан, обращался к архивам, к военным мемуарам, чтобы найти, узнать, что это был за отряд, с какой целью послан в Курьи, из кого состоял.
Был убежден: найдет, хоть что-то, но найдет. Должны остаться списки формирований, оперативные сводки боевых действий, донесения, приказы… Он, бывший военный летчик, знал, что так должно быть.
…Под вечер душного дня прошагал красногвардейский отряд по мосту из жердовника через Пышму, разделившую Курьи на две части. И враз затихло село, насторожилось, следя, как измученные, пропыленные люди блаженно плескались в чистой реке, потом отдыхали на песчаном берегу. Видать, шли они издалека, отступали с востока, и вот здесь определен им был рубеж, на котором предстояло встретить врага.
Потом рыли окопы, снимали настил с моста… Невелика Пышма, но и она должна помочь в ратном деле. И уже кто-то из ближайших изб, осмелев, подходил поближе, а ребятня давно вилась вьюном меж солдат. Дивились мужики незнакомой речи, да и обличьем иные не походили на русских. Кто они такие? Где их родина? Как попали в Россию? Мало с кем удалось поговорить. И потом долго спорили селяне, называя национальности красногвардейцев: мадьяры, словаки, украинцы, латыши, русские, китайцы…
А наутро село увидело их мертвыми. Бой был коротким, жестоким, слишком неравные силы сошлись… Белочехи, ведомые местным кулаком, стреляли прицельно с фронта и тыла…
Леонид Васильевич узнал впоследствии из документов, какое значение придавалось селу Курьинскому (тогдашнее его название) как стратегическому пункту в наступательных планах белогвардейцев. Стал известен ему и приказ командующего фронтом Р. Берзина, отданный 22 июля: «…Отходить… с боем, держась зубами за каждый рубеж».
Многое с годами узнал Печенкин, только вот ни одной фамилии не удавалось ему раскрыть, ни одной строчки об этом бое прочитать. И вдруг…
В 1977 году в «Правде» появился очерк «Одиссея капитана Оя» — о необыкновенной судьбе необыкновенного человека. И к своему изумлению Леонид Васильевич прочитал: «Урал, 1918 год. Бой у села Курьи».
«Ночь была спокойная, а на рассвете началось. Позиция у нас была плохая. Командира Горбунова тяжело ранило. Потом он умер. Смотрю, мой брат схватился за голову, упал. Ну, все, думаю, пропал Мейнхард, держались мы сколько могли. Потом отступили. Четверо нас осталось. Идем молча. Я только по-эстонски тогда говорил. Другой, венгр, только по-венгерски. Третий — китаец. Он вообще был глухонемой. Четвертый парень из Петрограда. Он нас вел… За сутки мы прошли километров семьдесят. Добрались до железной дороги, сели в эшелон. Выхожу на перрон в Алапаевске. Навстречу брат идет, Мейнхард. Голова забинтована. Обнялись. «Я думал, тебя убили».— «А я — тебя…»
Леонид Васильевич не успел встретиться с героем очерка. Много позже автор Ю. Апенченко в письме прислал ему дополнительную информацию. Оказывается, восьмидесятилетний Альфред Гансович Оя подробно показал, как были расположены роты, где стояла церковь, как посылали разведку за мост, за 17 километров. Вспомнил румына-пулеметчика…
А вот еще несколько штрихов к жизни этого человека. Его интернациональный батальон из 900 штыков был сформирован в Петрограде в 1918 году. Все добровольцы. Отправили их на Урал. А здесь человек тридцать, и среди них братьев Оя, отрядили сопровождать золотой эшелон. Отбившись от своих, попали в Екатеринбург, где Совет организовал сводный интернациональный отряд. Приодели их и — под Тюмень. А там уже были белочехи. Так началось отступление…
Это я пишу для тех, кто захочет продолжить поиск. Новые данные — маленькие зацепочки — стали известны лишь в 1983 году, когда вышла книга Ю. Апенченко «В пределах одной жизни». В ней не только о легендарном капитане Оя, но и об уральском краеведе Л. В. Печенкине.
Это он, вдохновленный найденным очевидцем боя, бросился стучаться во все двери с предложением поставить памятник интернационалистам на месте их гибели, тем более что оно пустует до сих пор. Посадим 64 дерева по числу погибших, будет парк памяти, убеждал он.
И что же? Ухватились местные власти за такую патриотическую идею? Перед своей внезапной кончиной Леонид Васильевич принес мне толстую папку материалов об интернациональном отряде. Публикации, отклики, поддерживающие предложение, проекты памятника, созданные в Свердловском архитектурном институте, заявления студенческих отрядов о желании безвозмездно работать и отчислить деньги. А вот и информация о том, куда и к кому обращался энтузиаст по вопросу о памятнике. С 1976 года по 1981 год. Список фамилий с должностями. Читаешь и словно бы проходишь по всем кругам воинствующего бюрократизма.
Секретарь Сухоложского райкома партии Н. Рожук: «Заниматься памятником в селе Курьи погибшим там красногвардейцам мы не будем. Не местные там погибли, а чужие, пришедшие из Сибири. Мы еще своим не всем памятники поставили. А этим пусть ставит область или Сибирь…». Председатель горисполкома А. Плотников — тоже о «своих» и «чужих». С сентября 1977 года по апрель 1979 года «вопрос о памятнике изучался» в обкоме комсомола. Наконец пришел ответ за подписью В. Илюшина: «…областной комитет ВЛКСМ не располагает архивными сведениями о бое в селе Курьи Сухоложского района, а также финансовыми средствами для сооружения памятника».
Больной человек, инвалид второй группы, несколько лет обивал пороги разных учреждений. И везде от него отмахивались, как от назойливого просителя, словно требовал он для себя или своих близких каких-то благ и привилегий. А он просил воздать должное подвигу безымянных героев — интернационалистов, подвигу международной солидарности. Вот строки из его очерка:
«Как и семьдесят лет назад, быстро катит воды свои молчаливая речка Пышма. Непогода и время давно стерли окопы на берегу, не осталось и следа моста на том месте. Да и в живых очевидцев курьинского боя почти не осталось. Но я мысленно вижу и русского парня с гармошкой, и не понимающего по-русски чеха, и румына, и китайца, которым был, как и нам, дорог коммунизм. Я вижу мысленно всех, кто стоял в том бою непреклонно и насмерть. Они не оставили нам своих имен и своей биографии. И у них теперь тоже где-то живут такие же, как и я, дети, внуки и правнуки. А поэтому память о них не должна умереть. Память о них останется нетленной».
Теперь Л. В. Печенкина нет в живых. Поиск, начатый писателем, продолжает сухоложский краеведческий отряд «Память», созданный на общественных началах П. Ф. Моисеевым, оператором паровых котлов Сухоложского механического завода.
А памятника красногвардейцам-интернационалистам в селе Курьи до сих пор не существует.
