Глядя на «молящегося» богомольчика, я вспомнил, что такие же передние ноги имеет чудное насекомое мантиспа. Похожие конечности есть у морского рака-богомола. Водяные клопы ранатра и водяной скорпион зажимают добычу голенями и бедрами передних ног подобно богомолу. Кузнечик дыбка хватает свои жертвы так же, у него бедра и голени изнутри шипастые. Но все же классические захватывающие ноги имеют только богомолы.
Я протянул руку и легонько погладил богомольчика по спине кончиком пальца. Вот он каков, мантис религиоза. Ну что ж, мантис так мантис.
— Назову тебя Мантей,— сообщил я богомолу. Он не возражал.
Потом я задумался над другой проблемой — плекных-то кормить полагается…
Для начала я поймал муху. Поднес богомолу пинцетом. Муха трепыхалась. Богомол весь хищно подобрался, потом щелк! — и муха уже в его капканоподобных лапах. Я не успел даже облегченно вздохнуть, как Мантя сожрал муху всю — как ребенок вафлю,— оставив только обгрызенные мушиные крылышки. — Так! — сказал я и пошел за новой мухой.
В общем, слопал он шесть мух одну за другой и даже, по-моему, не наелся. Тогда я сбегал на кухню и поймал рыжего таракана. Бросил его на подоконник. Таракан нацелился было смыться, да куда там… Мантя затратил на него времени чуть побольше, чем на муху. Я все же принес еще одного прусака. Любопытство разбирало — съест или откажется? Богомол не отказался.
— Обжора! — возмутился я.
Богомольчик неподвижно сидел на оконной раме и пялил на меня бесстыжие шаровидные глаза.
Я тяжело вздохнул, предчувствуя массу новых хлопот.
Вечером мне удалось подкараулить на кухне здоровенного черного таракана. Он отчаянно царапал мою ладонь. Я влетел в комнату и кинул черное страшилище на подоконник рядом с богомолом.
Сначала я даже испугался. За богомола. Черный таракан оказался чуть длиннее моего подопечного и уж, конечно, гораздо шире и толще. Задавит, мелькнуло у меня в голове, но не успел я додумать эту мысль до конца, как Мантя сделал выпад, и его шипастые захваты намертво защелкнули тараканье тело. Массивный таракан таскал богомольчика по подоконнику, а тот в это время ел его с головы. Это надо было видеть! Безголовый тараканище, на треть уже съеденный, сильно сопротивлялся, но Мантя неумолимо продолжал свое дело, и вскоре от таракана остались лишь ножки — шесть штук — да рожки (я имею в виду усики). Богомол тяжело зашагал по дереву, брюшко его сильно раздулось.
— Прорва! И куда в тебя столько лезет?..
