Эти стихи я получил из Москвы. Их прислал Борис Михайлович Трофимов. В юности он жил в Павлодаре. Однажды, ..перебирая документы личного архива, Борис Михайлович обнаружил этот, ничем не примечательный листок бумаги. На нем — наспех набросанные строки, а над ними — нотные знаки. И подпись: Федор Лыткин.
«Когда я прочел стихотворение,— пишет Борис Михайлович,— вспомнился далекий летний день семнадцатого года. Наш домик на берегу Иртыша. Отец, только что пришедший с работы. И незнакомые юноша и девушка. В ту пору я был мальчишкой, но отчетливо помню, как, знакомя мою мать, а потом и меня с приезжими, отец называл юношу Федором, а девушку — Ольгой.
В Павлодаре Лыткицы прожили несколько дней. Вместе с отцом целыми днями Федор пропадал на реке. Однажды вечером, когда наша семья собралась за самоваром, Федор стал читать стихи. Одно стихотворение очень понравилось отцу, и он сказал Федору, что переложит его на музыку…»
Письмо Бориса Михайловича меня заинтересовало. Дело в том, что, знакомясь в Ленинской библиотеке с
павлодарскими изданиями, я попутно просматривал газеты и журналы, выходившие в первые десятилетия нашего века на территории Сибири. Выискивал в них малоизвестные, забытые публикации, имеющие отношение к павлодарскому Прииртышью.
В журнале «Пламя Революции», выпущенном небольшим тиражом в 1920 году в Иркутске, мне встретилась подборка стихов, подписанная знакомыми инициалами.
А вот печальная, находка.
«В Олекминске состоялись похороны товарищей, павших жертвами белого террора. Среди тех, кто отдал свою жизнь за дело Революции, председатель Центросибири Н. Яковлев, член ЦИКа Ф. Лыткин…» — читаю в одном из мартовских номеров 1921 года иркутской газеты «Сибирский красноармеец». Той самой газеты, первым редактором которой был Федор Лыткин.
Немногое рассказала биографическая справка в «Краткой литературной энциклопедии».
Федор Матвеевич Лыткин родился в 1897 году в селе Тулун Иркутской губернии. Русский советский поэт, революционный деятель. Студентом Томского университета вступил в РСДРП (б) и выдвинулся как талантливый партийный деятель, оратор, публицист.
Захотелось узнать, о Лыткине больше, и я обратился к архивам. Написал в Омск, Новосибирск, Иркутск, Томск. Перечел все, что было издано о Лыткине.
Отец Федора Лыткина по национальности был курдом, мать — русская. В конце минувшего столетия Матвей Лыткин, как политически неблагонадежный, был сослан в Сибирь. В Сибири протекало и детство будущего поэта.
Окончив реальное училище, Федор поступает в Иркутскую гимназию. Учиться, однако, ему здесь долго не пришлось. Вместе с двумя товарищами — Якимовым и Парнаковым в 1915 году за распространение рукописного журнала «Наша работа» Федора исключили из гимназии.
Он переезжает в Енисейск, где поступает в местную гимназию, которую и оканчивает в 1916 году.
После февральской революции Федор Лыткин отправляется в Томск. Успешно сдав вступительные экзамены в университет, становится студентом юридического факультета. В Томске Федор Лыткин женился на павлодарской девушке Ольге Бутовой.
К тому времени имя Федора Лыткина, молодого, подающего надежды поэта, становится известным сибирскому читателю. Его произведения печатаются в журналах «Сибирские студенты», «Путь юношества», «Шиповник», «Комар», «Красный бич». Стихи, подписанные именем отца — Полат-бек Ферик Фетько и инициалами «Ф. Л.», появляются на страницах новониколаевских, иркутских и томских газет.
Октябрьскую революцию Федор Лыткин встретил членом партии большевиков. Юноша, едва покинувший ученическую скамью, студент, не успевший пробыть в университетской аудитории ни одного семестра, стал заместителем председателя исполкома Томского областного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Летом 1918 года на втором общесибирском съезде Советов, проходившем в Иркутске, его избирают членом Центрального Исполнительного Комитета Советов депутатов Сибири и народным комиссаром советского управления Сибири.
Народный комиссар и член ЦИКа — в 20 лет!
Когда вспыхнул белочешский мятеж, Центросибирь направляет Лыткина во главе делегации ЦИКа на переговоры к чешскому генералу Гайде — руководителю контрреволюционного восстания. Но мирно решить вопрос с белочехами не удалось. В Сибири началась гражданская война.
И вновь Федор Лыткин на боевом посту. Он редактирует газету Забайкальского фронта «Красноармеец».
Осенью восемнадцатого 18 коммунистов, возглавляемые председателем Центросибири Н. Яковлевым и Ф. Лыткиным, направились в Западную Сибирь. Цель похода — координация партизанского движения против белогвардейцев.
По безлюдной тайге, звериными тропами, останавливаясь в редких зимовьях, шел отряд.
К Тамптонскому прииску, что расположен на берегу реки Олекмы, отряд подошел в последних числах октября. Здесь его ждали семь партизан, посланных на связь. Здесь же и приготовили белогвардейцы засаду.
Еще накануне отряд встретил в тайге охотника, который напросился в проводники. -На самом же деле это был переодетый шпик, колчаковский поручик Захарченко.
Ночью колчаковец выкрал замок пулемета, а когда рассвело, на измученных длительным переходом людей обрушились каратели. Несколько часов длился неравный бой. Немало белогвардейцев полегло от метких пуль партизан, но никому из двадцати шести, в том числе и Федору Лыткину, не удалось вырваться живым из окружения. Все они сражались до последнего патрона, оставив последнюю пулю себе.
Прошло более двух лет, прежде чем удалось разыскать в тайге прах павших борцов революции. Зимой 1921 года останки Яковлева, Лыткина, Шевцова и других перевезли в Олекминск, где торжественно похоронили. На их могиле поставили памятный обелиск.
Ну, а стихи, написанные Федором Лыткиным в Павлодаре?
Это стихотворение «Май». Оно посвящено жене поэта Ольге Бутовой. Время создания— 1917 год.
Синих колокольчиков вольная семья,
Между ними бродим — солнышко и я.
А едва повеет, нарушая сон,
Легкий ветерочек — раздается звон.
В этом тихом звоне, нежном полустоне
Много тихой грусти, как в глухом затоне.
В синих колокольчиках весь сибирский край.
Шепчутся березы, мил им теплый край.
И под этот шелест, звона и дремот,
Замирает сердце в лоне сонных вод.
Автором музыки был переплетчик Михаил Трофимов — отец Бориса Михайловича, приславшего мне стихотворение Федора Лыткина. Трофимов был дружен с Лыткиным. В феврале 1917 года Михаил с семьей гостил у родителей жены в Павлодаре. Здесь его и навестил Федор Лыткин, жена которого Ольга Бутова тоже была родом из Павлодара. Молодой поэт подарил . товарищу стихотворение, а тот написал музыку. Вскоре они простились. Как и Лыткин, большевик Михаил Силович Трофимов был убит белогвардейцами вскоре после прихода к власти Колчака.
А стихи Лыткина и ноты остались в его-семье.
Сын Михаила Силовича Борис в начале двадцатых годов работал наборщиком в павлодарской уездной типографии. После окончания Оренбургского рабфака поступил в ГИТИС. Затем долгие годы был артистом Московской оперетты.
«Песня Федора Лыткина,— вспоминает Борис Михайлович Трофимов,— появившись в 1917 году на суровых берегах седого Иртыша, взлетела как птица. Ее слышали в Семипалатинске, Оренбурге, Москве и Тбилиси. Ее я пел в Германской Демократической Республике, Чехословакии…
Признаюсь, раньше я нот никому не давал. А сейчас, поскольку сам уже не пою, хочу, чтобы она снова обрела крылья…»
БЕССМЕРТИЕ
Александр ВИКТОРОВ
31 января 1921 года в северных волостях Ищимского уезда Екатеринбургской губернии вспыхнуло кулацкое восстание.
В ясный морозный день группа конников въехала из Клепиково в Лариху. Повстанцы бросились по известным адресам. Но опоздали: в селе остался только один член партии — учительница Евдокия Ивановна Сухорукова. Она не могла оставить школу, своих учеников, хотя и знала о готовящейся расправе над ларихинскими коммунистами.
Бандиты вывели Евдокию Ивановну в лютый мороз в одном платье. Привели на сельское кладбище. Сюда же прибежали и все ученики Евдокии Ивановны.
— Ну, рассказывай, как агитировала за Советскую власть, как ты учила ребятишек ненавидеть царя-батюшку? — начал допрос чернобородый кулак из соседнего села Травное -Федор Серебренников.
К Евдокии Ивановне подскочил Лукьянчиков, один из подкулачников Ларихи. Это он передал списки коммунистов и комсомольцев бандитам. ..
— Да чаво вы с ней волындитесь? — пропищал он.— Она же самый главный верховод тут. Не спрашивать ее надо, а казнить…
Серебренников подошел к учительнице вплотную и стволом обреза приподнял ее подбородок. Угрожающе бросил:
— Ну, говори!
— Ничего я вам не скажу, бандиты!
Кулаков взбесила смелость этой хрупкой женщины. Они стали выкручивать ей руки, разорвали платье.
Тогда учительница заговорила:
— Только единственное я намерена высказать в присутствии добрых жителей села и моих учеников. Советская власть не умерла. Она — победила! И теперь уж никогда не умрет! Могу умереть я за эту власть… Но вам, бандиты, придется отвечать- за смерть невинных людей… Не верьте этим бандитам, что они народную власть свергли. Это кулачье взбунтовалось…
Евдокия Ивановна не успела договорить — кулак выстрелил ей в лицо. Учительница не упала сразу, а продолжала стоять, опершись плечом на березу. .
Серебренников, перезарядив обрез, выстрелил ей в грудь.
А через полчаса после расправы над Сухоруковой на площадь вывели комсомольца Пашу Максимука. Бандиты подвели подростка к церкви.
— Становись на колени, антихрист! — закричал все тот же чернобородый кулак.— Проси у бога прощение за свои грехи, за связи с большевиками. Отрекайся от комсомола — и бог тебя простит…
Не подчинился Павел Максимук, не встал на колени.
— Целься в грудь! Пли! — звонко прокричал кулак-предводитель.
Павлик стоял, слегка пошатываясь. Толпа людей отпрянула назад.
— Пли-и! — снова раздалась команда.
Но и на этот раз пули не убили комсомольца. Мальчик, сильно закачавшись, пошел на бандитов…
— Пли! Пли! Пли! — закричал палач.
Павлик упал, толпа в ужасе кинулась в разные стороны…
Рано утром следующего дня Татьяна Шабанова пошла в свою баню и там увидела… окровавленного Павлика.— Не говори никому, тетка Татьяна,— попросил Павлуша.— Жив я остался. Только выживу ли…
Но Шабаниха предала его — пошла к бандитам и все рассказала.
Павлика снова привели к церкви. Снова предлагали ему молить прощения, отказаться от комсомола. Обещали жизнь. Но Павел Максимук, весь в крови, стоял гордо, не склонив головы.
Теперь в него не стреляли. Кулаки приказали сельскому ведернику убить комсомольца… железным ломом.
Три дня возле убитого стояла охрана. Кулаки не отдавали тело матери. А она, укрыв своего сына тулупом, легла рядом с ним и тоже умерла тут же…
Кулацкое восстание, получившее в истории название Ишимского, было в скором времени подавлено.
Сейчас в Ларихе, в том двухэтажном деревянном здании, где была школа, помещается почтовое отделение. Поодаль выросла добротная новая школа. Только не достает на этих зданиях мемориальных досок о бессмертии учительницы Евдокии Ивановны Сухоруковой и ее ученика Паши Максимука.
