Многие из вас спрашивают...

Дорогие читатели «УС»! Дорогие любители фантастики! Дорогие товарищи!
Писем от вас пришло числом 95 — размерами от половинки тетрадного листка до двух десятков машинописных страниц, исписанных с обеих сторон весьма убористым почерком.
Такая масса корреспонденции никогда прежде не рушилась на нас в одночасье, и мы, признаться, впали было в некоторую оторопь, но нам удалось преодолеть малодушие, и вот мы пытаемся ответить вам — если и не всем, то, по крайней мере, большинству.
Для начала введем некоторые ограничения.
Прежде всего мы оставляем в стороне вопросы, заданные в одном-двух или, много-много, в трех письмах.
Далее, сочли мы за благо отказаться от изложения своих биографий. Жизнь у нас, как и у многих людей нашего поколения, была довольно разнообразной, и описание ее отняло бы слишком много места-.
В-третьих, не станем мы отвечать и на вопросы вроде: «Почему бы вам не написать повесть о…?», «Что вы хотели сказать такой-то повестью…?», «Что побудило вас написать эту повесть так, а не иначе…?» Помнится, у Киплинга: «И он спрашивал свою тетку Страусиху, почему у нее перья в хвосте растут так, а не иначе, и тетка Страусиха клевала его своим твердым-претвердым клювом». .
В-четвертых, многие из вас спрашивают, где и как можно приобрести наши произведения. (Один читатель из подмосковного Голицына с завидным прямодушием пишет: «Очень хочу иметь все ваши произведения. Ведь не успели еще их раздарить друзьям?») На такие вопросы мы ответить не в состоянии. Тут и нам самим иногда приходится нелегко. Например, чтобы выбить из издательства «Азернешр» (Баку) хотя бы десяток экземпляров вышедшей там нашей книги, пришлось обращаться в ЦК Компартии Азербайджана.
Далее, не станем мы отвечать и на вопросы, что мы думаем о летающих тарелках и о прочей жизни на Марсе, потому что мы свое об этом давно уже отдумали, а теперь думайте вы сами, и пусть вам будет от этого много пользы и удовольствия.
И, наконец, воздержимся мы и от высказываний по поводу ваших оценок нашей скромной работы. Это было бы делом неблагодарным. Посудите сами. Офицер запаса из Иркутска полагает все у нас превосходным и только «Улитку- на склоне» и «Сказку о Тройке» считает произведениями, недостойными таланта нашего и чуть ли не порочными. Санитарный врач из Тувы доволен у нас всем, а особенно — «Улиткой». А ученик из физматшколы в Ленинграде без обиняков заявляет, что «Улитка» есть единственное наше произведение, которое стоит читать. Или вот шофер из Рязани превозносит фильм «Сталкер»! как чуть ли не вершину кинофантастики, а ленинградский слесарь-монтажник определяет «Сталкера» как неудачу по всем статьям. Или, например, член КЛФ «Алькор». (Омск): «Окончание вашей повести «Волны гасят ветер» выглядит скомканным. Почему?» Да откуда нам знать — почему? Может, оно, это окончание, только выглядит скомканным? А может, оно не выглядит, а действительно скомкано? А то и еще чище: один ленинградец с набережной Фонтанки выражает мнение, будто мы — писсимисты. Выражает трижды на одной страничке. А мы с раннего детства этим не грешили, честное слово…
Вот такие ограничения.
И еще одно принципиального характера условие. Ваши вопросы адресованы нам. Естественно, и отвечаем на них — мы. Отвечаем — в меру своего понимания взаимовлияний литературы и жизни, сообразуясь с собственными пристрастиями, коих не навязываем ни редакции «Уральского следопыта», ни читателям журнала.
Теперь, благословясь, приступим.
Первая большая группа ваших вопросов касается положения е современной отечественной фантастике. Здесь необходимо небольшое отступление.
С начала 70-х годов довольно часто приходится слышать о наличии в современной фантастике некоего кризиса. В чем суть этого кризиса — остается непонятным, причем не только нам: во время встреч с читателями, да и в некоторых ваших письмах нас спрашивают: правда ли, что в советской фантастике имеет место кризис, и в чем он состоит?
На наш взгляд, кризисом следовало бы называть такое положение, когда писатели больше не желают писать фантастику, а читатели не желают больше ее читать. К счастью, ничего подобного мы не наблюдаем. По-прежнему часты прискорбные и достойные всяческого осуждения случаи хищения произведений фантастики из библиотек. По-прежнему писателей-фантастов засыпают письмами с просьбами выслать или помочь раздобыть их книги. Писатели-фантасты по-прежнему исправно предлагают издателям свои новые произведения. Наконец, на наших глазах выросла талантливая литературная молодежь, твердо решившая посвятить себя фантастике.
Однако если понимать термин «кризис» не в строго рациональном его смысле, а как некое эмоциональное звукосочетание вроде «эхе-хе!», долженствующее фонетически выразить, ощущение определенного неблагополучия,— в этом случае приходится признать, что для разговоров о кризисе за последние полтора десятка лет были и остаются веские основания.
Вот что произошло. (Еще раз оговорим свою точку зрения, которую каждый волен принять или оспорить).
Годом рождения современной советской фантастики мы считаем 1957-й — год запуска первого искусственного спутника Земли. и выхода в свет новаторского романа Ефремова, великолепной коммунистической утопии «Туманность Андромеды». (В этом году мы с вами будем отмечать круглую дату — тридцать лет.)
Сразу же после 57-го целый ряд издательств и журналов в нашей стране взялся за освоение научно-фантастической литературы. Особые заслуги перед отечественной фантастикой принадлежат издательству ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Ее редакцию фантастики можно без преувеличения назвать колыбелью этого вида литературы.
Коллектив, возглавляемый Сергеем Жемайтисом и Беллой Клюевой, специалистами высочайшего класса, энтузиастами и знатоками, глубоко понимавшими суть и назначение избранного ими вида литературы, с самого начала ориентировался на активного, энергичного, восприимчивого строителя нашего общества, как раз и составляющего основной контингент многомиллионного читателя фантастики. Именно в стенах этой маленькой редакции развились и определились практически все течения и направления современной советской фантастики, начиная с утопий и кончая фантастической сатирой, получила боевой опыт и возмужала вся когорта авторов, вошедших в литературу вслед за «Туманностью Андромеды» и двинувших советскую фантастику на мировую арену. Именно эта редакция создала так называемый «бум» в 60-х годах, когда издавалось по десятку книг в год, когда начал выходить ежегодник «Фантастика», во многом возмещавший потери от отсутствия специального журнала, когда была задумана и основана «Библиотека советской фантастики», когда том за томом выходила подписная «Библиотека современной фантастики», составленная на высоком профессиональном уровне и потому ставшая образцом для подобных изданий, предпринятых впоследствии в Японии, США и в некоторых других странах… ,
Вдруг на рубеже 60-х и 70-х все в одночасье переменилось. Редакция была разогнана. Опытных работников, редакторов-профессионалов, специалистов по фантастической литературе, уволили кого куда. Отказались от авторского актива, бережно выращивавшегося на протяжении десятилетия. Вместо книг стали выдавать велеречивые декларации. (Вот где оно, начало кризиса!)
Какие цели преследовались этим разрушением сложившейся системы издания советской фантастики — сказать трудно. Откровенные высказывания инициаторов этого разрушения настолько одиозны, что в публичном выступлении им не место. Словесные громы насчет примата «сибирской фантастики» над всеми иными «фантастиками» нашей страны принять всерьез нельзя. А невнятные обвинения  в адрес «прежней» фантастики,  время от времени появлявшиеся тогда на страницах газет и журналов, и вообще ничего не объясняют. Остается предполагать, что разрушение редакции фантастики в «Молодой гвардии» было своего рода отголоском тех уродливых явлений, о которых шла речь на XXVII съезде партии.
Так или иначе, разрушение прошло успешно. Новую редакцию возглавил Юрий Медведев. И началось… Со скандалом был вынужден порвать с редакцией один из сильнейших и известнейших писателей-фантастов Владимир Савченко. С 75 года несколько лет лежал в редакции  без движения сборник рассказов Дмитрия Биленкина. Пострадали и мы. С 73-го по 80 год не мог увидеть свет сборник «Неназначенные .встречи». Он, правда, лежал с «движениями», и «движения»’ эти являли собой шедевры редакционно-издательской некомпетентности. Спасло его только прямое вмешательство директивных органов.
Тут уместно, видимо, заметить следующее. Мы с тревогой наблюдали за работой редакции, и одному из нас, А. Стругацкому, удалось добиться встречи с работниками отдела пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ. Два симпатичных инструктора выслушали писателя, а выслушав, спросили; а почему, собственно, мы привязались к «Молодой гвардии», разве нет других издательств? Между прочим, вопрос был в своем роде сильный. Это ведь только на]# с вами известно, что редакция фантастики в «Молодой гвардии» была и остается ЕДИНСТВЕННОЙ в нашей стране, призванной по статуту своему издавать фантастику, без всяких возрастных и тематических ограничений: «Детская литература» ограничена возрастной спецификой, «Знание» отказывалось от фантастики, не содержащей научного и технологического предвидения, а об остальных издательствах и говорить не приходилось, поскольку там фантастику за литературу по невежеству не считали. Так вот, все это оказалось ошеломляющей новостью для моих собеседников. Само собой разумеется, никаких последствий эта встреча не имела.
А события развивались. За всю вторую половину 70-х годов редакция «Молодой гвардии» выпустила едва десяток книг, в большинстве весьма слабых. В конце концов к руководству редакцией пришел другой человек — Владимир Щербаков.
Надо отдать справедливость: ему удалось наладить достаточно ровный выпуск фантастики, сравнимый, кажется, с потоком времен «бума» 60-х. И все бы хорошо, если бы не литературный уровень. Большую часть произведений отличает дилетантство, даже просто школьничество. Как и у многих из вас, у нас тоже создалось впечатление, будто, дважды (или уже трижды?) издав самого себя, он допускает!к выпуску только такие произведения, которые никак не могут претендовать на соперничество с его романом «Семь стихий». Пресса- неоднократно указывала на ущербность книг, выходящих в редакции Щербакова, но, насколько нам известно, издательство этим сигналам не вняло.
А ведь «Молодая гвардия» не может не знать, что у нас есть кого издавать. Кого просто необходимо издавать.
Назовем некоторые имена — из нового поколения советских фантастов, третьего после нас.
Москва. Виталий Бабенко. Эдуард Геворкян. Владимир Покровский. Александр Силецкий. Александр Кацура. Валерий-Генкин.
Ленинград. Вячеслав Рыбаков. Андрей Измайлов. Покойный Виктор Жилин. Святослав Логинов. Андрей Столяров. Дмитрий Каралис. Ирина Тибилова.
Киев. Борис Штерн. Людмила Козинец. Юрий Пригорницкий. .
Крым. Юрий Иваниченко. Даниил Клугер. Наталья Астахова.
Далее и везде: Юрий Брайдер, Николай Чадович, Евгений Дрозд, Борис Зеленский (Минск). Сергей Другаль (Свердловск). Супруги Лукины (Волгоград). Евгений Филенко, Владимир Пирожников (Пермь). Игорь Пидоренко (Ставрополь). Андрей Лазарчук, Евгений Сыч (Красноярск). Алан Кубатиев, Александр Бачило, Геннадий Прашкевич (Новосибирск). Владислав Петров (Тбилиси). Павел Амнуэль (Баку). Роберт Качарян (Армения). Абдухаким Фазылов, Людмила Синицына (Средняя Азия)…
Мы тут же приносим извинения, что упомянули не всех, кто несомненно достоин этого.
Конечно, не обходится и без лучиков света. За описываемый период удалось вырваться к читателю великолепному писателю и педагогу В. Крапивину. Спокойно и с достоинством шел от победы к’победе превосходный писатель’ В. Михайлов. В той же «Молодой гвардии» вспыхнула отличная «Лунная радуга» С. Павлова. ‘Можно было бы привести еще несколько примеров того, что «эту песню не задушишь, не убьешь».- Но ласточки весны все же не делали.
Позволим себе небольшое отступление.
Все эти люди писали. И пишут. Уже добрый десяток лет. Писали романы, повести, рассказы, сказки, даже пьесы, писали рецензии и статьи, писали с любовью, от души, со страстью. Писали, разумеется, по-всякому, в меру таланта и жизненного опыта, но вполне на уровне «публикабельности», принятом в нашей прозе, и нередко гораздо выше этого уровня. ,
Мы убеждены, что творческая эволюция писателя теснейшим образом связана с публикацией его произведений. Разумеется, известны исключения. Были и всегда будут писатели, обладающие столь мощным творческим зарядом, что они способны самосовершенствоваться, всю жизнь работая «в стол», и только после, смерти перед изумленным миром появляются их произведения, и мир понимает, что это был талант, вырастивший сам себя, в одиночку.
Не будем говорить о таких. Это — единицы из тысяч и десятков тысяч пишущих. Правилом же является писатель, для развития которого жизненно необходим партнер-читатель, причем обязательно массовый.
Мы не знаем, в чем заключается магия этой связи, но мы знаем,, что, как правило, писатель, независимо от его таланта, лишенный выхода к широкому читателю, рано или поздно останавливается в своем развитии, начинает топтаться на месте. Он еще пишет, пишет много, но он уже только повторяет и повторяет самого себя. Может быть, дело в том, что почти каждый писатель живет определенным кругом идей, образов, приемов, он исчерпывает этот круг в своем очередном произведении и после этого нуждается в каком-то, получаемом от общества, свидетельстве о .том, что работа его действительно закончена и круг идей и приемов действительно исчерпан. Простейшая (и единственная) форма такого свидетельства — публикация. Нет публикации — нет ощущения исчерпанности круга идей и образов, нет стремления выйти в другой круг, на другой уровень.
Вот в такое положение и поставлены наши молодые писатели-фантасты в последние полтора десятка лет. Мы без труда и с ужасом убеждались в том, что если и брали для опубликования их вещи, то либо самые ранние и слабые, либо изувеченные до неузнаваемости. И лишь изредка, словно бы украдкой, отдельные нетипичные руководители издательств и журналов с известным риском для своего положения осмеливались публиковать настоящее.
И здесь пора вывести на сцену Госкомиздат. Государственный комитет РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Помимо своих прямых дел, с которыми, судя по печати, он явно не справляется, комитет взвалил на себя еще и цензорские функции.
Не знаем, как на других участках отечественной литературы, но для фантастики вмешательство работников комитета в сугубо творческий литературный процесс оказалось губительным. Губительным, хотим верить в это, не столько от злого умысла, сколько от некомпетентности. Судьба нашего жанра во многом зависит от заместителя председателя Госкомиздата Т. Куценко. Она отвечает за выпуск детской литературы в Российской Федерации и, вполне допустимо, успешно справляется со своими обязанностями. Но «в нагрузку» ей придали еще и фантастику. А фантастика, говорим это убежденно, далека от ее интересов, Т. Куценко, судя по всему, склонна считать ее просто недоразумением. И вот что из этого получается.
По установленному правилу, из местного или центрального издательства поступает рукопись отечественного фантаста. Ее отдают на просмотр кому-либо из очень тесной, дружески сплоченной группки рецензентов, и его частный отзыв, скрепленный подписью Т. Куценко (или другого зам. председателя Звягина, или зам. главного редактора Главной редакции художественной и детской литературы Кротова), становится уже грозным официальным документом.
Давайте еще раз спокойно обдумаем эту ситуацию. Рукопись на местах, прежде чем отправиться ей в Москву, прочитывается большим кругом опытных квалифицированных редакторов, рецензируется специалистами, обсуждается в писательских организациях. Иными словами, составляется гласное коллективное мнение. В Москве же единственный отзыв представителя группки с ярко выраженным вкусовым пристрастием оказывается решающим. На рукопись накладывается табу.
Примеры? Факты? Не претендуем на исчерпывающее знание, но кое-что нам известно.
Несколько лет назад в Магадане планировался выпуск сборника фантастики с Предисловием космонавта Г. Гречко. Роскомиздат запретил этот сборник по рецензии Ю. Медведева.
Опять же несколько лет назад Калининградское издательство запланировало сборник «морской фантастики» из уже опубликованных произведений. Составитель В. Гаков, Сборник не увидел света.
Сотрудник Пермского издательства В. Букур представил состав сборника «Поиск-84». Роскомиздат дал разгромную рецензию, Букура отстранили от составления. Уральская серия фантастики так навсегда и осталась с белым пятном. .
Авторский сборник Сергея Другаля в Свердловском издательстве «Тигр проводит вас до гаража» был затребован в Роскомиздат на контрольное рецензирование и был уничтожен Александром Осиповым. К счастью, сборник все же появился, был хорошо встречен читателями, прессой. Но подчеркнем, что вышел он не благодаря, а вопреки Госкомиздату.
(Попутно об Осипове. Кто, интересно, дал ему монопольное право рецензировать ВСЮ фантастику в нашей стране?! Мало того, он издал брошюрку в Москве от имени Правления Добровольного общества любителей книги РСФСР «Твой друг — фантастика», в которой изложены такие строгие ограничения для клубов любителей фантастики, по сравнению с которыми правила уличного движения представляются излишне демократичными.)
Перечень фактов дополняет сборник супругов Лукиных (Волгоград). Роскомиздат без объяснений отверг положительную рецензию ветеранов советской фантастики Биленкина, Парнова и Войскунского и отдал рукопись на разгром другому ветерану… гм… не будем называть фамилию. Эта рецензия, содержащая личные выпады в адрес коллег-фантастов, была, на наш взгляд, просто неприлична, однако по ней сборник Лукиных «забодали».
Роскомиздат запретил Калининградскому издательству выпуск книги Сергея Снегова, приуроченной к его семидесятипятилетию. Основание: да неповадно будет упомянутому Снегову впредь обращаться в ЦК КПСС с претензиями к Госкомиздату по поводу литературной молодежи…
Можно было бы привести еще много примеров заботы Госкомиздата об отечественной фантастике. Возможно, в них что-то спорно, что-то мы «недоучли», но опять же позволительно спросить: а как мы можем «доучитьтвать», если -рецензии носят закрытый характер и, следовательно, их не только оспорить, а хотя бы просто прочесть очень трудно. На местах гласность и коллективизм, в Госкомиздате келейность и «закрытость» — вот на таком контрастном фоне и рождается кризис в фантастике.
Дорогие друзья! Вы спросили нас о положении в нашей фантастике. Если бы вопрос был задан хотя бы года полтора назад, мы бы ответили: унылое положение и практически бесперспективное. Но ведь теперь за плечами у нас XXVII съезд! И уже что-то брезжит, что-то намечается, Уже и превосходную фантастическую сатиру В. Бабенко опубликовали — «Игоряшу Золотую Гыбку» (правда, смешно сказать— в журнале «Литературная учеба», это зрелую-то, крепкую вещь, но не нам, фантастам, смотреть в зубы дареному коню…). Уже и «Огонек» собирается публиковать фантастику, и «Студенческий меридиан»… Не знаем, не знаем. Как там у Дюма в «Графе Монте-Кристо»: БУДЕМ ЖДАТЬ И НАДЕЯТЬСЯ.
Это о «Молодой гвардии» и Госкомиздате. Была еще одна сила, которая потенциально имела возможность прямо влиять на издательскую политику в отношении фантастики: Совет по приключенческой и научно-фантастической литературе Союза писателей СССР. Возглавлял его видный кабардинский поэт Алим Пшемахович Кешоков. Еще одна всем очевидная несуразность. Представьте, если совет по поэзии вдруг доверили бы — страшно подумать! — прозаику-фантасту. В других родах литературы такое просто не может быть, а в фантастике, словно в насмешку над спецификой жанра, все, как видите, возможно. Словом, и в творческом союзе курирование фантастики  является обременительной нагрузкой. Справедливости ради добавим, что не всегда обременительной. Руководители союза исправно отправляли друг друга в зарубежные командировки на всевозможные международные конгрессы и конференции писателей-фантастов. Впрочем, это известно нам только по изумленным и ехидным письмам от зарубежных коллег.
Журнал.
Проблеме «толстого» ежемесячного журнала  фантастики почти столько же лет, сколько и самой нашей новой фантастике: около тридцати. Лет двадцать назад вопрос упирался в недостаток материала. Теперь проблемы материала не существует. Имеются практические соображения и относительно руководства этого будущего журнала, не чиновников, а коммунистов, знатоков и ценителей. И нет никакого сомнения в том, что творческие организации писателей-фантастов по первому требованию соответствующих инстанций представили бы подробную разработку такого журнала. Что же касается целей журнала, то они очевидны: демонстрация новейших достижений нашей фантастики; литературная учеба; развитие критико-теоретической мысли; и просто — реализация давнишней мечты многомиллионной армии любителей фантастики.
Так что же?
Пока — ничего. Войти с ходатайством о журнале в компетентные органы могут, как мы понимаем, только две организации: руководство Добровольного общества любителей книги и Совет по приключенческой и научно-фантастической литературе СП СССР. Ни та, ни другая организация, как уже видно из наших ответов, в таком журнале не заинтересована. Опять же: БУДЕМ ЖДАТЬ И НАДЕЯТЬСЯ. .
Теперь позвольте небольшой период, адресованный не вам, а как бы от вашего имени.
Необходимо посильно выделить и конкретизировать достаточно очевидную, но постоянно ускользающую из поля зрения ответственных лиц мысль: если мы хотим, чтобы советская фантастика занимала в советской и мировой культуре место, принадлежащее ей по праву, место действенного пропагандиста самых передовых идей, была бы на деле могучим средством воспитания молодого поколения и действительно острым оружием в идейной схватке двух миров; если мы хотим, чтобы -наша фантастика развивалась и совершенствовалась качественно,— мы должны обеспечить, ровный, систематический поток ее публикаций. Другого пути просто не существует. У нас есть писатели, старые и молодые, способные обеспечить этот поток. У нас есть массовый читатель, умный и благодарный, ждущий этого потока с нетерпеньем. Но высятся еще на пути этого потока завалы равнодушия, безответственности, некомпетентности, дурных’ предрассудков, незрелых и злобных мнений. Именно они, эти завалы, лишают нас того, что так остро, до душевной боли нам сейчас необходимо: лишают нас ИЗДАТЕЛЯ.
О кинофантастике.
Насколько нам известно, кинофантастика пользуется широкой поддержкой только зрителей и двух-трех квалифицированных критиков. В Госкино и на киностудиях разбирающихся в ней специалистов что-то не обнаруживается или, скажем точнее, они не появлялись на нашем личном горизонте. Кинопрокатчики регулярно обнаруживают полную неспособность отличить хороший фантастический фильм от плохого. И если уж берется наш кинематограф за фантастику, то’ в большинстве случаев занимается либо экранизацией апробированных классиков, либо экранизацией заслуженных иностранцев, либо экранизацией самых слабых произведений нашей современной литературной фантастики. Какая уж там социальная или философская проблематика…
В результате мы имеем пока довольно жалкий набор в два десятка, научно-фантастических фильмов. В наборе этом не усматривается ни следа системы и линии, это аморфная мешанина из обломков джентльменского набора деталей и приемов, отработанных в литературе эпохи назад. Во-вторых, за исключением нескольких лент приемлемого достоинства, все это кинематографический брак, в подметки негодный даже трижды распятому на кресте критики фильму Лукаса «Звездные войны»,— все эти «Звездные инспекторы», «Лунные радуги», «Петли Ориона», «Семь стихий» и прочие «Акванавты».
Но все это вы знаете и без нас, а вот чего вы не знаете.
Руководство Союза кинематографистов, взявшееся (и ведь успешно!) за благодарное дело— ввести нашу кинематографию в русло решений XXVII съезда, ни с того ни с сего проявило поползновение распустить Совет по кинофантастике и приключениям, возглавляемый замечательным режиссером Владимиром Мотылем, создателем «Белого солнца пустыни». Не в пример писательскому совету, эта организация вела и ведет эффективную работу по ликвидации отставания практических работников кино от уровня современной фантастики, разрабатывает предпосылки для создания теории кинофантастики, являет собой активный информационный центр. И такую организацию распускать? Не знаем, не знаем. Думаем,  надеемся, что это какое-то недоразумение.
С другой стороны очевидно и некоторое оживление на наших киностудиях. И вот уже, как сообщает пресса, «известный кинорежиссер Георгий Данелия (еще бы не известный!) снимает на студии «Мосфильм» фантастическую ленту о путешествии землян на другие планеты и о встречах с их обитателями». Так что положение в кинофантастике в эти дни много лучше, чем положение в фантастике литературной.
И наконец. (Вернее, как мостик для перехода от первой группы ваших вопросов ко второй.)
В некоторых письмах вы упрекаете братьев Стругацких в том, что  мы якобы не пользуемся своим авторитетом для вмешательства в положение дел.
Во-первых, мы вмешиваемся. Правда, на решающие совещания (йапример, на. печально известное заседание Коллегии Госкомиздата СССР 23 февраля 1983 года, принявшее замечательное в своем роде решение «О мерах по дальнейшему улучшению выпуска литературы по (!) научной фантастике») нас не приглашали, да и на нерешающие тоже. Но существует почта. И мы писали. И нам не отвечали. Щи не отвечали подолгу. А когда отвечали, то сообщали, что-де все идет как надо, и деликатно намекали, чтобы не совались мы со своим… (как бы это поделикатнее сказать — ну, да вы все поняли) в издательско-калашный ряд.
Во-вторых (хотя достаточно и во-первых), не следует преувеличивать значение нашего авторитета для чиновников. У нас его едва-едва хватает, чтобы поддержать достойную рукопись, да и то не наверняка. Да что говорить! Например: в зарубежных странах нас издали и переиздали полтораста раз, а мы ни разу, несмотря на множество приглашений, не были на международных встречах писателей-фантастов…
А теперь перейдем ко второй группе ваших вопросов, касающихся уже нас лично.
1. Как мы работаем? Наш модус операнди, так сказать. Ну, то, что обычно подразумевается под писательской работой — заполнение чистых страниц текстом,— получается у нас достаточно просто. Один сидит за машинкой, другой валяется на диване,’и с обоюдного согласия слово за словом, фраза за фразой, абзац за абзацем ложатся на бумагу. Бывают разногласия, особенно в выборе слов, но мы уже давно спелись и, как правило, понимаем друг друга буквально с полуслова. Это не так уж сложно, это владение ремеслом. (Чтобы не было недоразумений: под владением ремеслом понимается выработанная опытом способность любую, сколь угодно сложную мысль без больших затруднений воплотить в литературную форму.)  Самое же сложное — до листа бумаги.
Идея. Проблема. Замысел. Как правило, идей и замыслов у нас всегда было сколько угодно. Как и у большинства писателей. Но вот, зачастую почти незаметно для нас самих, что-то одно начинает вытеснять все остальное, заслоняет весь видимый мир, все ярче высвечивая в нем некий участок. И наступает момент, когда мы, набрав в легкие побольше воздуха, ныряем в недра этого участка. Дальше со скрипом, с треском, с разрывами, с рывками и отступлениями идет самая сложная работа. Более или менее четкое формулирование проблемы. Выработка фабулы, оптимальной для постановки этой проблемы. Отбор Действующих лиц, наиболее подходящих для этой- фабулы. Создание сюжета, дающего максимальные возможности для действующих лиц. Первый набросок конкретного плана будущей повести: прикидка эпизодов, диалогов, ‘рассуждений и прочего. И наконец, отдуваясь и отирая с чела пот, мы беремся за машинку.
Конечно, это только схема, в каждом конкретном случае получаются всякого рода отклонения. Например,  если память нам не изменяет, мы только однажды написали повесть от начала до конца по намеченному плану. Но некое общее представление о нашем модусе операнди эта схема, мы надеемся, вам дала.
2. Высказывается мнение, будто нас мало издают. Это неверно. В последние годы жаловаться нам не приходится. Даже издательство «Советский писатель», дай бог ему здоровья, обычно чурающееся фантастики, издало сборник наших повестей «За миллиард лет до конца света» двумя тиражами подряд. Перед этим в молдавском издательстве «Лумина» -вышел наш сборник «Жук в муравейнике». Практически без задержек была опубликована в журнале «Знание — сила» повесть «Волны гасят ветер», в «Детской литературе» вышел сборник «Стажеры», в мийском «Юнацтве» — «Понедельник начинается в субботу», в рижской «Лиесме» — сборник «Жук в муравейнике», в журнале «Изобретатель и рационализатор» — сценарий «Пять ложек эликсира» и главка из неопубликованной повести… И это только на русском, но издаемся мы и на других языках нашей страны,, а также на языках зарубежных стран в журнале «Советская литература». (Может быть, стоит добавить сюда и японский средневековый роман «Сказание о Ёсицунэ», выпущенный «Художественной литературой» в переводе А. Стругацкого.)
Нет-нет, жаловаться не приходится, издаемся мы порядочно, и тиражи у наших книг вполне обычные, ни в какой мере не заниженные, как предполагает кое-кто из вас. А вот за молодых писателей сердце у нас болит, и беспокойство не отпускает нас… Но об этом мы уже говорили.
3. Вот, кстати, о «Хромой судьбе». Повесть эта, наша пока последняя, вышла в ленинградском журнале «Нева» (1986, №,8, 9). Как могли заметить те из вас, кто с нею ознакомился, она не совсем для нас обычная, к тому же по обстоятельствам «Нева» смогла опубликовать лишь менее половины ее, а вот , где и когда она выйдет полностью, мы пока не знаем.
4. Будет ли издано наше собрание сочинений? Не знаем. Скорее всего, не будет. Во всяком случае, в обозримом будущем.
5. Для кого мы пишем? Вопрос странный но задавали нам его и прежде. И не только читатели. Определенно мы можем сказать только одно: когда мы пишем, мы никогда об этом не думаем. По-видимому, питаем мы подспудное убеждение в том, что интересное нам обязательно будет интересно многим. Судя же по читательским письмам, в том числе и вашим,; Стругацких приемлют и школьники, и пенсионеры, но большею частью любители фантастики, хотя встречаются и исключения. Кстати, здесь уместно будет упомянуть о любопытной гипотезе Александра Мирера, автора одной из лучших фантастических книг для подростков — «Главный пол? день». А. Мирер утверждает, будто любовь к фантастике сродни. музыкальному слуху: она у человека либо есть, либо ее нет, от социальных и прочих факторов она не зависит. Может быть, может быть.
6. Будем ли мы продолжать эпопею Каммерера («Обитаемый остров», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер») и Саши Привалова («Понедельник начинается в субботу», «Сказка о Тройке»)? Трудно сказать. Сейчас, во всяком случае, такого намерения у нас нет. Разумеется, если нас когда-либо захватит проблема или идея, для воплощения которой в литературу можно будет воспользоваться готовыми системами образов и обстоятельств, задействованными в этих эпопеях, мы не преминем это сделать.
7. В некоторых ваших письмах справедливо замечается, что в последние годы в сфере самиздатовского сбыта появились рассказы, повести и даже романы, приписываемые братьям Стругацким. Это представляется нам безобразием, тем более оголтелым, что за него, кажется, не предусмотрено наказание. Разве что как за диффамацию или клевету. (Сами мы этих опусов не читали, но, по слухам, выполнены они халтурно и содержат массу всяческих, в том числе и орфографических ошибок.)
Чтобы ориентировать читателя, в руки которого может попасть такая вот подделка, мы приводим ниже краткую библиографию наших работ. Мы не включаем в нее рассказы (мы давно уже рассказы не пишем), а также статьи, выступления и интервью. Итак:
«Страна багровых туч».
«Извне».
«Путь на Амальтею».
«Стажеры».
«Полдень, XXII век: (Возвращение)».
«Попытка к бегству».
«Далекая Радуга».
«Трудно быть богом».
«Понедельник начинается в субботу».
«Хищные вещи века».
«Улитка на склоне».
«Второе нашествие марсиан».
«Сказка о Тройке».
«Гадкие лебеди» (не опубликовано).
«Обитаемый остров».
«Отель «У погибшего альпиниста».
«Малыш».
«Пикник на обочине».
«Парень из преисподней».
«За миллиард лет до конца света».
«Повесть о дружбе и недружбе».
«Жук в муравейнике».
«Град обреченный» (не опубликовано).
«Хромая судьба».
«Волны гасят ветер».
«Пять ложек эликсира».
Все остальное наверняка подделки. Правда, следует иметь в виду и возможность того, что подделке может быть присвоено название действительно нашего произведения, но тут уж мы ничего предпринять не в силах.
8. Наши творческие планы. Ближайшие года два мы будем почти исключительно заняты работой для кинематографа.
9. Теперь несколько слов о Странниках, люденах и о прочих вертикальных прогрессах и гомеостазисах Вселенной. 
Мы, конечно, испытываем определенную гордость за все эти наши выдумки, поскольку они вызвали большой интерес у многих читателей. И мы благодарны читателям за то, что выдумки эти их заинтересовали — иногда даже и до некоторой утраты ощущения реальности.
Но за всем тем не можем не заметить следующее.
Мы принадлежим к тем фантастам, для которых фантастика давно уже не является темой. То есть мы с интересом и удовольствием читаем талантливых авторов, у которых фантастический элемент сам по себе есть точка . приложения творческих усилий, так, например, обстоит дело с утопическими и антиутопическими произведениями, но для нас-то это не так. Странники и все прочее для нас — не более чем антураж, не имеющий никакого самодовлеющего значения, этакие вешалки, на которых мы вывешиваем на всеобщее обозрение беспокоящие нас проблемы, а проблемы эти связаны у нас, как может без труда обнаружить достаточно внимательный и опытный читатель, большей частью с социологией и массовой психологией современного состояния рода людского. Если же внимательный и опытный читатель этого все же не обнаруживает, что же, тем хуже для нас. .
Во всяком случае, нет никакого смысла затевать дискуссии на тему о том, кто же такие эти людены (если только не имеется в виду упражнение для тренировки воображения). А вот сообщения о «процессах» Сикорски нас порадовали.
10. Наконец, Стругацкие и кино.
До сегодняшнего дня по нашим произведениям было снято три фильма. Большинству из вас они знакомы, и говорить о них здесь мы не будем.
Несколько лет назад западногерманская фирма «Аллилуйя», возглавляемая известным режиссером П. Фляйшманом, предложила нашему Совинфильму совместную постановку по повести «Трудно быть богом». Предложение подверглось тщательному рассмотрению. У Стругацких откупили право на экранизацию. Недавно заключили, наконец, договор и то ли приступили, то ли приступают к съемкам на базе студии имени Довженко (Киев).  Больше мы ничего не знаем. Правда, после настойчивых напоминаний с -нашей стороны нам дали на ознакомление режиссерский сценарий будущего фильма. Как мы и ожидали, нам он не . понравился. Впрочем, любителям боевиков там будет чем полюбоваться. Лязг мечей и вспышки лазеров. Гиблое дело, если хотите знать наше мнение.
Примерно в то же время та же студия имени Довженко заказала нам сценарий на произвольную тему, по нашему выбору, лишь бы фантастический. Мы с большим воодушевлением взялись за дело и написали «Пять ложек эликсира» — о реликтовых людях, живущих и функционирующих среди нас в наши дни. Как можно было заключить из отзывов, сценарий этот очень понравился на студии, а затем тогдашнее руководство ее отдало нашу работу на рецензию в Киевский институт философии, в результате чего работа была зарублена.
Сейчас, как вы могли заметить, положение в советской кинематографии резко улучшается. И не исключено, что в ближайшие месяцы мы получим возможность поработать над сценарием многосерийного телефильма по повести «Обитаемый остров».
Говорить о других наших упованиях в области кино пока воздержимся. Чтобы не сглазить.
11. Совсем коротко — о вопросах, так сказать, личного свойства. 
Среди них немало глобальных. Таких, например: что мы ценим в жизни, в людях превыше всего — и что активно не приемлем? В чем видим смысл жизни?.. В двух словах отвечать на такие вопросы вроде бы неловко: подобно многим авторам, сами-то мы склонны полагать, будто свои идеалы писатели обычно формулируют в книгах. Плохо формулируем, неконкретно? Но о том, как не мы, а читатель оценивает наши книги, уже говорилось — не будем повторяться.
Преобладают же в этой группе вопросы сугубо частные, и несть им числа. Какой — активный или затворнический — мы ведем образ жизни? И есть ли у нас друзья среди писателей — советских и зарубежных? Охотно ли встречаемся с читателями, всем ли — или выборочно — отвечаем? И еще: какие журналы выписываем, и — читаем ли газеты, смотрим ли телевизор, слушаем ли радио… а ведь есть еще кино, театр, . случаются разнообразные выставки, и футбол-хоккей есть, и всякий иной спорт, наконец, есть еще и книги — да как же без всего этого, скажите на милость, прожить человеку в самом конце второго тысячелетия нашей эры?.. А вот еще: как мы относимся к музыке (живописи, поэзии, прозе, песне эстрадной и самодеятельной и многому-многому еще) — в том числе к современной и самой-самой современной: принимаем ли мы — приветствуем аль отвергаем— поиски новых форм? Допустим, отвергаем. И что же, эти самые поиски прекратятся? А если приветствуем? Исчезнут тернии на пути у искателей?
Кроме того, нас ведь двое. А вдруг, к примеру, один из нас — патриот родного «Зенита», второй же — фанат «Спартака»? Или, скажем, один с упоением коллекционирует искусство в марках, а другой отродясь не благоговел перед почтовыми знаками? Какую пищу для вашего ума может дать подобная разнородная и противоречивая информация, и главное — нужна ли она вообще, в частности же — столь ли уж остро необходима для усвоения написанных нами книг? Не уверены в этом.
Вот, пожалуй, и все, что мы хотели вам сообщить, дорогие наши корреспонденты.
В заключение мы решили ответить на вопрос одной, судя по всему — очень милой, читательницы из Челябинска. Вот что она написала:
«Представьте себе, что вы находитесь в приемной «Уральского следопыта». Сидят сотрудники, редакторы, читатели. И вдруг встаю я и с улыбкой говорю:
— А я была в будущем!
Какой будет ваша первая реакция?»
А примерно такой:
«Мы не встаем (по старости лет), но тоже улыбаемся, и произносим:
— Да что вы говорите? Интересно. И как у них там?»
Благодарим за внимание.