Русский характер был у купца Сибирякова… Мог бы этот человек жить спокойно, присовокупляя к своим «золотым» миллионам новые и новые деньги. А он бросался из одной авантюры в другую — и не в финансовые, а в опасные полярные предприятия. Снаряжал в путь знаменитого Норденшельда, субсидировал северосибирскую экспедицию не менее знаменитого Брема… Он и сам испытывал неудержимую тягу к странствиям: переваливал Полярный Урал, путешествовал по полярным морям.
Загоревшись идеей морского транспортного «моста» Европа — Сибирь, в 1880 году сибирский предприниматель нанимает пароход «Оскар Диксон» и из норвежского порта Гаммерфест берет курс на енисейское русло.
Благополучно миновав кончик ямальского «носа» — остров Белый, шведский пароход уперся в стену непроходимых паковых льдов. Потолкавшись у этой ледовой стенки, капитан Нельсон благоразумно посчитал, что следует взять чуть южнее. Так «Диксон» оказался в Гыданской губе.
Стояла жестокая арктическая осень… «Диксон» рыскал то на норд, то на зюйд, но везде его встречали льды. К открытым водам Карского моря капитан Нельсон пробиться не мог. Моряки сочли за благо готовиться к зимовке.
Сибиряков, подождав, когда подстыла тундра, начал действовать. Он связался с местными ненцами и нанял два оленных каравана. С одним сам двинулся на юг, к Обдорску, другой отправил на восток, к Дудинской фактории. С Сибиряковым на оленьих упряжках ехали все больные и немощные моряки. Помощь тундровиков оказалась неоценимой — все путешественники благополучно выдержали почти тысячекилометровый путь по восточному побережью Обской губы. Такого примера история исследования Северной Сибири не знала.
Оставшиеся моряки перезимовали, пользуясь поддержкой окрестных оленеводов,— не заболели даже цингой. Подвела их торопливость капитана Нельсона — как только вскрылась губа, он поспешил вывести пароход на открытую воду. Столкнувшись с матерой льдиной, «Оскар Диксон» затонул… Экипажу пришлось спасаться на шхуне и шлюпках.
Гыдан сурово встречал своих первых исследователей.
Три года подряд посылал неутомимый Сибиряков свой пароход «Иорденшельд» в Енисейское устье. И эти попытки оказались неудачными.
Осенью 1892 года Александр Михайлович Сибиряков предпринял путешествие на пароходе «Енисей» от Березова до Тазовского устья. Этот путь тогда был малоизвестен. Время для путешествия выбрали не совсем удачно: сентябрь — месяц штормов. Судно не раз садилось на мель, часто попадало в шторм, долго дожидалось благоприятной погоды у прохода через Ямсальский бар.
«Пароходных сообщений Таза с Обдорском не устроено,— с горечью констатировал путешественник.— Между тем такое сообщение имело бы значение для всего северного края…»
…Есть в Карском море, у восточного выхода из Гыданской губы, остров Сибирякова. Арктика умеет ценить неукротимый дух русского человека.
КОРНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
Роман ЧУК
Недавно создан кетский алфавит, еще одна маленькая сибирская народность получила свою письменность. Пожалуй, прецедентов в истории человечества мы не отыщем — ведь кетов менее тысячи человек…
«Северо-Американский континент не был отделен от материка Азиатского». Кто это утверждает — географ, геолог? Нет — ученый-лингвист. Вывод он делает на основе тщательных исследований языка кетов, населяющих междуречье Таза и Енисея. «Взрывная» информация оказалась заложена… в обычном кетском глаголе!
Но каждому ли покажется убедительным довод, который базируется на тонкой ниточке языковых связей сибирских кетов и североамериканских индейцев? Не существует ли более ощутимых доказательств?
Недавно в районе Берингова пролива работали советские океанологи. Их исследования подтверждают гипотезу лингвиста, что первое, древнейшее, заселение Америки шло из Азии, через Чукотку, по Берингоморскому «мосту»…
А легенда о первобытном Прометее?! Записано два варианта кетской сказки о молодом человеке, который, испытав немало приключений, получает огонь от орла. Похожий миф распространен среди индейцев Северной и Южной Америк…
«Разгадать полностью строй кетского языка — моя мечта». Кетская проблема для лингвиста Андрея Дульзона имела не только языковое значение; он видел в ней «заманчивую перспективу приоткрыть завесу над древнейшей историей Евразии». За свою монографию «Кетский язык» профессор Томского государственного педагогического института А. П. Дульзон удостоен Государственной премии СССР.
…У бабушки Хонам — восемь детей. Старший, Павел Сутдин,— наследник родового гнезда, охотничает в енисейском селе Верхнеимбатском. Евгения трудится на заводе в Красноярске. Валентина закончила медучилище, живет на Тунгуске. Еще один семейный медик, Марина, училась в Дивногорске. У Ольги и Зины — дипломы Игаркского училища народов Севера, они учительствуют в Эвенкии. Сергей служит в армии. Одна Зоя дома…
Развеялось по свету семя кетской семьи, в одном поколении развеялось — ведь ни Хонам, ни муж ее, умерший Зинрянь, никогда не помышляли покидать родные места.
Шел я к Павлу Сутлику, но время стояло такое, начало сентября, когда настоящий промысловик уже в тайге, еще не промышляет, но уже готовит зимовье.
В доме остался единственный мужчина — годовалый Саша, пользующийся постоянным вниманием женщин: бабушки Хонам, мамы Тамары, приехавшей рожать тети Оли и заглянувшей в гости тети Марины.
Бабушка разговаривает с внучонком по-русски.
— Что же вы родному языку не учите? — спрашиваю я.
— Так уж и своих-то по-русски ростила…— смущается Хонам.
— Девочки — куда ни шло, но Саша-то наследник: вырастет, а кетского языка знать не будет.
— Научим, научим,— вмешивается мать Тамара.
В этой большой семье только трое знают родной язык: бабушка Хонам, Павел и Тамара. Случается, перекинутся меж собой парой фраз, но обычно и семейные разговоры ведутся на русском.
А жаль, наверняка жаль… Кетская загадка таит в себе ответы на многие вопросы из истории не только этого народа, но и всего человечества — Азии, Европы, Северной и Южной Америк и даже, как полагают, Австралии. Уходит кетский язык из быта живущих, и вместе с ним, возможно, уйдут спрятанные в нем разгадки…
Ничто в доме Сутлиных не напоминает о родовой принадлежности — обстановка, как в любой сибирской семье. Кто скажет, что здесь живут те, в чьих жилах течет кровь гуннских воинов покорителя Атиллы? Деревянная кукла с мрачным черным лицом, Аланбан, священная старуха, семейный амулет, или, скорее, теперь уж — сувенир, еще прячется у бабушки под подушками… Немного поколебавшись, Хонам вынесла тонкий железный четырехгранник: вверху и посередине трезубцы, а конец раздвоен и согнут. Это шаманский посох, жезл. Его дают подержать наследнику когоновского рода. Живой черноглазый малыш цепко схватился за четырехгранник. Но наследнику великого шамана он доставляет лишь минутное удовольствие — внимание ребенка перехватывает телевизор…
А. П. Дульзон считает, что четыре тысячелетия назад предки кетов имели контакты с народностями Центральной и Юго-Восточной Азии. «Время кавказско-енисейского контакта, очевидно, нужно отодвинуть еще дальше в глубь прошлого». Что же до легендарных гуннов, анализ языковых данных позволил ему сделать предположение о том, что «господствующая или соседняя с китайцами группа племен гуннского государства говорила на енисейском языке».
Человек, даже неважно разбирающийся в географии, скажет, что Кавказ, Памир, Кордильеры, Пиренеи находятся друг от друга довольно далеко. Но у кавказских абхазцев, вершиков Памира, гватемальских индейцев, испанских басков, языки которых называют «генетически изолированными», исследователи находят много общего с енисейскими языками. Именно поэтому кетская проблема приобрела поистине планетарный масштаб.
Так что внуку бабушки Хонам вряд ли стоит забывать язык своих предков…
ОЛЕНИЙ ПРОБЕГ
Алексей ЮЖАКОВ
В один из февральских дней 1937 года жители Салехарда собрались на берегу Полу я, вглядываясь в заснеженную тундру: там, на горизонте, быстро приближались оленьи упрджки. Сам по себе вид упряжки не мог привлечь внимания, их можно было десятками видеть на улицах тогдашнего Салехарда. Причиной многолюдия было то, что в этот день, 4 февраля, давался старт первому пробегу на оленях.
Пробег был организован Салехардской научно-исследовательской ветеринарной станцией по инициативе окружном а партии в честь пятилетия образования Ямало-Ненецкого округа. Кроме агитационно-пропагандистских целей, устроители преследовали и научную — изучение транспортных возможностей северного оленя на сверх-длинном пробеге при отсутствии пастбищного кормления. Маршрут проходил через Мужи, Березово, Ханты-Мансийск, Уват, Тобольск, Вагай, Малахове, Гюкалинское и заканчивался в Омске.
Оленей для пробега выделяли колхозы. Стадо готовили и тренировали. Оленей приучали есть сено и хлеб, что представляло немалые трудности — ведь животные брались с вольного выпаса. Сорок четыре оленя, допущенных к пробегу, распределили между десятью участниками, в составе которых были три ненца, один ханты, трое коми и трое русских.
В пять часов вечера 4 февраля 1937 года начал караваи свой длинный, трудный и неведомый путь.
Разные были природно-климатические условия, не одинаковая погода, но средняя часовая скорость держалась восемь километров — за ходовой день преодолевалось расстояние до ста километров, в среднем — шестьдесят семь. Первые признаки усталости у некоторых животных стали обнаруживаться спустя тысячу километров, выдохшиеся животные освобождались от работы. Бережное и разумное отношение к ездовым оленям позволило пройти практически весь маршрут без непредвиденных остановок; за все время было потеряно лишь два животных.
Лесотундра на долгое время уступила место тайге. Южнее Тобольска начались березняки, перешедшие затем в степь, простирающуюся до самого Омска; двадцатиградусные морозы сменились мокрыми буранами, оттепелями. Олени как бы везли людей из зимы в весну…
Ветврач А. Г. Ревнивых в своем отчете записал интересные наблюдения за поведением животных. Поначалу при встрече с лошадьми олени шарахались, потом картина переменилась, лошади, не знавшие оленей, завидев упряжки, отчаянно рвались в сторону от дороги вместе со своими седоками… Большое любопытство, даже агрессивность, проявлял крупный рогатый скот. К автомобилям олени, например, привыкли быстро, но к массовым скоплениям людей так и не смогли привыкнуть.
Преодолев 2800 километров за 56 дней, северяне прибыли в Омск, где им приготовили торжественную встречу.
Столь большой по протяженности и длительный по времени пробег был, видимо, единственным за всю историю советского оленеводства.
