Сторона моя, земля родная

Василий ТУЛИН
ГРУЗИНО
Над Волховом — полосочка рассвета.
А ночь и без того белым-бела.
И надо ж, утка прокричала где-то:
Среди войны себе гнездо свила.
И вдруг заноет сердце у солдата,
И он стоит в траншее не дыша.
Ведь слышал он в родном краю
когда-то
Утиный крик в прибрежных камышах.
А Грузино молчит настороженно.
Туман пополз под утро над землей.
И старый парк, войною обожженный,
Вдруг брызнул пулеметною струей.
И тишины как будто не бывало,
Искромсана ночная тишина.
…Едва вздремнув,
Над Волховом вставала
В артиллерийском грохоте война.

РЕЧКА ШЕЛОНЬ
Мне забыть бы, забыть,
Да забыть не могу:
В бой пошел батальон
На рассвете в пургу.
Стонет лед на реке.
Брызжет речка Шелонь
Ледяною водой,
Изрыгая огонь.
И ломается лед,
Рвется будто слюда.
Только вскрикнет солдат,
И — под лед навсегда.
Ох ты, речка Шелонь,
Не топи, погоди!
Еще много боев
У солдат впереди;
Еще надо пройти
Через Порхов и Дно.
Только, видно, не всем
Уцелеть суждено…
И не слышит Шелонь
Нашей тихой мольбы.
Знать, оглохла она
От пурги, от стрельбы.
А на том берегу,
Рикошетами в лед,
По залегшей цепи
Бьет и бьет пулемет.
Нам нельзя отходить:
На лихую беду,
Позади только смерть
На израненном льду.
И не дай-то нам бог
Быть на льду до утра…
Но уже впереди
Кто-то крикнул: «Ура!»
Кто-то крикнул: «Ура!»
И, огнем опален,
В лобовую атаку
Идет батальон.

БЕССОННИЦА
Опять бессонница пришла.
Не в дверь, а в сердце постучала.
И снова, все начав с начала,
В босое утро.увела.
А там, в сиреневом дыму,
Гора над нашею деревней.
В ее пещере тайны дремлют,
Неведомые никому.
Ведет бессонница меня
В далекий мир былого детства.
Вокруг отцовское наследство:
В росе сверкают зеленя.
И вдруг, в какой-то краткий миг,
Исчезло утро.
Щель траншеи.
И автомат висит на шее,
И слышен раненого крик. 4
И день за днем, за годом год
Иду по фронтовым дорогам.
Безжалостно, в молчанье строгом,
Меня бессонница ведет.
А за окном уже рассвет.
А я’ в санбате, на носилках.
Горит на столике коптилка,
Бросая красноватый свет…
Недоумение берет:
А все со мной ли это было?..
Бессонницы немая сила
Спать не дает который’ год.

ЭХО
Подголоска мне искать не надо.
В нашенском-то песенном краю
Запою, и горные громады,
Вторя мне, свой голос подают.
До чего отзывчивое эхо
Дремлет, затаившись за селом…
И куда б я только не поехал,
Снится мне и слышится оно.
Сторона моя, земля родная,
До чего ты все-таки мила!..
Дремлет эхо, на ночь умолкая,
Где-то возле нашего села.

Виктор ТИХОМИРОВ
УТРО
Белоснежной веткой по окну
Застучит черемуха на зорьке…
Окон апельсиновые дольки
Я навстречу свету распахну.
Без труда меня рассвет найдет,
Щедростью своею согревая,
Словно мама, бережно ступая,
Он без стука в комнату войдет

ЧЕРНИКА
Проснуться от птичьего крика.
Напиться воды из ведра.
И вдруг заприметить: черника
Поспела в лесу, у бугра.
Пусть душу согреет, как радость
(Ведь мало черники в лесу!),
Та самая, самая малость,
Что маме домой принесу..

Олег ЕРМОЛАЕВ
Признания
горячих строк
мне так нужны,
мне так важны!
Нетерпеливый
птичий стрекот
раздался вдруг
из-за спины.
Твои слова
шепчу устало:
не верю им
и верю им…
А улетающая
стая,
как осени
веселый дым

ОСЕННЕЕ
Сети ветхих паутин:
это осень. Это осень.
С позолоченных гардин
мчатся вышитые лоси.
А кругом одни углы
от стола, от табуретки.
Тени на стену легли
переломленною веткой.

СЕНТЯБРЬ
Мне громко утки прокричали,
они Сибирь мне завещали.
Ушли за кромку сосен строгих,
туда, где южные дожди.
А я стою один.
Болото,
Кедровок охающий хохот,
да берега подъем пологий,
и затихающее: «Жди!»

Алла ТЕР-АКОПЯН
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ОКЕАНУ
Океан, океан,
твои волны —
извилины мозга.
Что за думы, великий,
тебя заставляют чернеть?
Над испугом твоим
облаков перелетных полоска
начала, как от холода,
каждым пером коченеть.
Спи, мой мир голубой*—
я с тобой.
Нет, не взрывы:
приливы-отливы
тобой, изначальным,
будут править, как прежде,
твоей не переча судьбе.
Над испугом твоим —
мои руки кольцом обручальным.
Черным паром уйти
в черный космос
не дам я тебе.
Спи, мой мир голубой,—
я с тобой…

МОНОЛОГ ПАВШЕГО СОЛДАТА
Лежу я столько лет, хотя не болен,
и холода не чувствую спиной.
Лежу я не на поле, а под полем:
дыра в пилотке — в смерть величиной.
О, сколько нас под это поле боли
затянуто веревками дорог!
Я не сумел шагнуть в окоп из боя —
окопный бог меня не уберег…
Что может мертвый на земле исправить?
У вас есть гриб, как черная чалма.
Но бомбы водородная чалма ведь
мрачнее, чем бубонная чума!
Хочу сказать вам всем, живым и близким,
я, столько лет не открывавший глаз,
что пепел тяжелее обелисков:
не мучьте Землю — ни себя, ни нас!..

Александр КЕРДАН
ВЗЛЕТНАЯ ПОЛОСА
У взлетной полосы свое
Предназначенье:
Приказ: «На взлет!» —
И на крыле — заря!
И вместе с тем в ней —
Символ возвращенья,
Ее зовут посадочной ке зря!
Вперед и вверх! —
точны, руки движенья,
А вдоль бетонки капельки росы
Без полосы земного притяженья
Нет никогда и взлетной полосы!