Уроки «Туманности Андромеды»
«Туманность Андромеды» опровергла мнение о том, что с появлением теории научного коммунизма создание утопий стало нерациональным, ибо контуры грядущего общества можно найти в трудах основоположников марксизма. Да, марксистская теория посылает верный пеленг авторам, но классики марксизма не только не стремились дать детальное представление о будущем обществе, но даже демонстративно отказывались от этого, предвидя, что жизнь, действительность даст неисчислимое количество форм, вариантов, подробностей, регламентировать которые бесполезно и вредно. Но то, что неуместно или нежелательно в строгом научном трактате, уместно и желательно в фантастическом романе: ведь читателя интересуют и детали, и подробности, и частности.
Конечно, говорить за людей будущего нелегко, особенно если вспомнить прекрасные слова Энгельса, полные уважения к грядущим поколениям и непочтительности к любым авторитетам: «Когда эти люди появятся, они отбросят ко всем чертям то, что, согласно нынешним представлениям, им полагается делать; они будут знать сами, как им поступать, и сами выработают соответственно этому свое общественное мнение о поступках каждого в отдельности, — и точка…»
Наши сегодняшние фантазии о будущем нужны не людям завтрашнего дня, они нужны нам самим, чтобы мы могли их обсудить, задуматься и, может быть, даже перенести что-нибудь из фантастической книжки в нашу повседневность и тем самым приблизить это будущее. Вспомним, что говорил об этом Чернышевский!
Выражение «произведение о будущем» — в сущности, только метафора. Любое «произведение о будущем» — это прежде всего произведение о настоящем. Пусть даже автор и вправду старается уловить, предугадать пути развития человечества, все равно — помимо ли его воли или, что значительно чаще, в полном 4 соответствии с нею — он будет отражать представления, мысли, настроения и знания сегодняшнего дня. «Отразить» завтрашний день, а тем более следующий век — увы, невозможно. Но невозможно и отразить полно духовный мир современника без его сегодняшних раздумий о будущем, они — неотъемлемая черта настоящего. Вот как говорил Д. Писарев: «Если бы человек не мог представить себе в ярких и законченных картинах будущее, если бы человек не умел мечтать, то ничто бы не заставило его предпринимать ради этого будущего /томительные сооружения, вести упорную борьбу, даже жертвовать жизнью». Это внутреннее противоречие «произведений о будущем» иногда плохо осознается некоторыми читателями и критиками, что приводит к известным недоразумениям в их суждениях. Зато его очень хорошо понимает, скажем, такой писатель, как С. Лем: «Должен признаться: будущее занимает меня лишь как человека, интересующегося наукой. Как писателя меня волнует только настоящее, современность… Пусть люди будущего сами решают свои проблемы — мы будем решать наши». Именно злободневность тех проблем, которые подняла сейчас фантастика, и есть главная причина ее популярности.
Как автора любой утопии, И. Ефремова занимают в первую очередь проблемы устройства человеческого общества и лишь во вторую — индивидуальные устремления отдельных «представителей» этого общества. Тем не менее именно Ефремов, вопреки даже некоторым собственным установкам, сумел придать человеческий характер обсуждаемым проблемам, преломить их через человеческие судьбы, создать групповой портрет гармонично устроенного общества. Труднейшая, между прочим, задача — изобразить людей, отличающихся от нас миропониманием, психологией, эмоциями. Ни один утопист до Ефремова с этой задачей не справлялся, а чаще всего даже и не ставил ее перед собой.
