Расскажу историю про журавля…
К стаду молодняка рогатого скота, который пасся в аллапах (лесная дубрава) артынского колхоза «Заветы Ленина», три года назад прибился молодой журавль. Очевидно, он был ранен в крыло браконьером. Его сородичи из болота в аллапах улетели на другое, более безопасное. А жура лететь не мог и вышел к стаду, тихонько курлыкая. Пастухи приняли журавля добродушно, ласково подзывали к себе. Подкармливали размоченными кусками хлеба и комбикормами.
Крыло заживало медленно. А скоро отлет журавлей: Куда же ему, калеке, теперь? Осенью пастухи погнали скот на зимовку в Артын, за стадом пошел и журавушка. По небу летит стаи, а он поднимет голову вверх и громко курлыкает,— то ли просит их взять с собой, то ли делится своим горем.
Скот загнали во двор колхозной животноводческой фермы, а журавль остался за селом, приблизившись к стаду коров. Потом он прогуливался по селу или уходил в болото, находя себе там пищу.
Пришли холода, и колхозный шофер Павел Васильевич Захарушкин взял птицу к себе на попечение. Сделать это было нетрудно. Вечером, когда скот возвращался с пастьбы, он открыл ворота в ограду настежь и выставил ведра и таз с пойлом. Зашли животные. С ними и журавушка. Теленок — к ведру. И журавль засунул туда свой длинный клюв…
Потом он вошел в стайку, выбрал укромный уголок, устроил гнездо. Да так и остался зимовать у Павла Васильевича.
На другое лето коровы и овцы пошли в пастьбу, с ними — журавушка. Сначала к Захарушкйным заходил изредка, затем избрал приют в другом хозяйстве, у колхозной доярки Елены Семеновны Поповой, через один двор от Захарушкина. У нее побольше в хозяйстве личного скота. Ее телята паслись на задворках, на небольшой лужайке, возле болота, а оно примыкало к речке. Болото кишело лягушками. И ребятишки давали птице корм. Но к себе близко жура не подпускал. Как-то дворняжка набросилась — он пошел в наступление, хлестал ее крыльями, щипал так больно, что обидчица с визгом бросилась наутек.
Вернется Семеновна вечером домой. Несет журе еду. Он перед ней танцует, выкидывая пресмешные коленца, кружится, крыльями машет, благо теперь рана зажила. Журавль — сильноголосая птица. Вот и он по зорям теперь громко курлыкает.
Жура из Артына не улетел на юг и осенью 1982 года. Зимовку провел опять же в хозяйстве Павла Васильевича, зайдя во двор безо всякого приглашения.
Другим летом у него была та же работа — пастьба скота Елены Семеновны. Но обязанностей себе добавил. По вечерам собирал еще и телят, из других хозяйств, разгоняя их по дворам. От хозяек получал съедобный кусочек. Но ужинать — опять-таки к Семеновне. Видимо, и птица понимает доброту человека.
Жура смирный, спокойный, но людям в руки по-прежнему не дается. Журавль осторожен, далеко от села не улетал, дабы не попасть под выстрел. Охотно позировал на болоте фотолюбителям. Приезжали из Омска студенты-художники. Он и перед ними «рисовался»…
…Теперь журавль живет в вольере, который для него соорудили работники Большереченского краеведческого музея.
