Народный художник РСФСР Анатолий Никифорович Яр-Кравченко…
Над образами советских писателей он начал работать еще в 30-х годах, учась в Академии художеств. Константин Федин назвал его «снайпером сходства». Осенью 1935 года Яр-Кравченко едет в Сочи: к Николаю Островскому и создает портрет, который так и остался единственным портретом писателя, сделанным с натуры. Интересно, что в партийном билете Н. Островского вместо фотографии была наклеена репродукция с этого портрета.
…В день тридцатилетия художника началась Великая Отечественная война. Его назначают командиром маскировочного взвода и направляют на один из аэродромов на Карельском перешейке. Занимаясь маскировкой аэродромов, самолетов, командных пунктов, А. Н. Яр-Кравченко не расстается и с альбомом. Летчики, мотористы, оружейники, техники, их быт стали новой темой. Рисунки печатались в корпусной газете «Артака». Сам художник так рассказывает о том времени:
— Как-то в землянке ночных истребителей, когда летчики находились во второй готовности, то есть одетые и готовые сейчас же сесть в самолет, я делал рисунок. Когда были рассказаны все биографии и все интересные случаи из жизни, меня попросили показать рисунки. Посмотрев их, кто-то из летчиков сказал: «Хорошо бы их напечатать в альбоме или книжке, можно было бы послать на Большую землю родным и знакомым». Будучи в редакции газеты «Атака», я поделился этой мыслью с ее редактором. Он тоже загорелся, и мы решили на свой страх и риск издать первый альбом.
В здании одной из ленинградских школ, в Басковом переулке, в раздевалке первого этажа размещалась типография газеты. На бетонном полу стояли печатная машина и наборная касса. У стенки — круглая печь-голландка. Немного поодаль — несколько железных кроватей. Тут создавалась, набиралась и печаталась «Атака». Помещение типографии было промерзшее. Иногда удавалось «протопить» печь обрезками бумаги и газет. Наборщики, верстальщики, печатники грелись, прислонясь спинами к чуть-чуть потеплевшей печке.
Никогда не забуду, с какой любовью, с каким энтузиазмом делалась газета. А издание альбома было воистину подвигом. Окоченевшие, негнущиеся пальцы прилипали к металлу, но лист не пускался в машину, пока из клише не было выжато все возможное. «Американку» вертели вручную печатники, наборщики, красноармейцы, сотрудники редакции и я сам. Обессиленные от голода, сделав несколько „оборотов, мы падали подле станка. Альбом имел тираж 200 экземпляров, в нем было сорок рисунков. В дни, когда он издавался, я круглосуточно находился в типографии. Ночью, устав до предела, ложился в ледяную «постель» — на излежанный стружечный матрац и такую же подушку. Укрывался отслужившим все сроки солдатским одеялом, набрасывал шинель, а поверх всего пеленался плащ-палаткой, оставив только отверстие для носа и рта. Проснувшись, ощущал непривычную тяжесть у лица — вокруг отверстия, оставленного для дыхания, за ночь появлялся ледяной нарост.
Фронтовой альбом «Летчики-истребители в боях за Ленинград» имел большой успех, им стали награждать отличившихся в боях летчиков, а те, в свою очередь, посылали его в подарок родным и знакомым. Командование предложило мне продолжить работу над альбомами, но уже конкретизировало задачу — публиковать портреты только тех летчиков, которые имели на своем счету не менее трех сбитых фашистских самолетов.
Когда было издано еще три аналогичных альбома, командование авиацией Ленинградского фронта решило издать альбом «Герои воздушных боев за Ленинград». Этот альбом по замыслу был усложнен. Предполагалось, что он будет в папке, в которую войдут тетрадка со вступительной статьей и пятнадцать буклетов. В каждом из них помещался портрет героя-летчика, краткое описание его подвига, стихи Александра Прокофьева и Виссариона Саянова, посвященные герою, и на обороте — факсимиле грамоты Президиума Верховного Совета СССР о присвоении летчику звания Героя Советского Союза. Издать такой альбом в Ленинграде, в самую тяжелую первую блокадную зиму, было невозможно. Командование решило выпускать его в Свердловске, и в конце марта 1942 года художник Виктор Морозов, военный журналист Леонид Перепелов и я были командированы на Урал.
Так невероятно было после нескольких часов полета очутиться вне’ блокады!.. Главный редактор газеты «Уральский рабочий» Лев Степанович Шаумян организовал встречу с нами. По всему Свердловску на больших щитах висели объявления: «Ленинград сегодня. Встреча с фронтовыми художниками и журналистами, приехавшими из осажденного Ленинграда».
Большой зал редакции был переполнен. Стояли даже на подоконниках. Мы рассказывали о жизни в осажденном городе. Наши простые рассказы поражали. Трудно было живущим в таком глубоком тылу поверить в то, что происходило в осажденном Ленинграде, трудно было представить, как жили и стойко держались люди в голоде, холоде, без света, без ,воды, под почти непрерывными бомбежками и артиллерийскими обстрелами.
После этой встречи мне предложили устроить выставку моих работ, которая и открылась 30 мая в голубом зале окружного Дома Красной Армии.
Там же, в Свердловске, к 30-летию газеты «Правда» работники печати решили построить танковую колонну «Работник печати». Этот призыв нашел у всех горячий отклик. И мы, ленинградцы, внесли свою ленту: в Свердловске была издана книга стихов А. Прокофьева и В. Саянова «Гвардия высот» с моими рисунками и оформлением Виктора Морозова, а также открытка с моим рисунком, изображающим подвиг Героев Советского Союза Н. Черных, С. Косинова и Н. Губина, Средства от продажи книги и открытки поступили в фонд постройки танковой колонны…
Всего за время войны А. Н. Яр-Кравченко создал свыше 500 рисунков, которые вошли в восемь фронтовых альбомов! Созданные в тяжелейших условиях войны и блокады, рисунки запечатлели для грядущих поколений подвиг защитников ленинградского неба. Эти рисунки — подлинные документы войны.
ТЕХ ЛЕТ БОЕВЫЕ ПЛАКАТЫ…
В. ПРОСКУРИН
Уже в первые месяцы Великой Отечественной войны в людных местах Перми появились плакаты, названные «агитационными окнами». Сначала пермские художники, а потом и приехавшие из Москвы Б. В. Иогансон, В. Г. Одинцов, В. М. Орешников, М. М. Черемных и другие объединились для совместной работы. Их мастерская помещалась в здании художественной галереи, где сейчас бережно хранятся и изучаются эти реликвии военного времени.
Особенно пригодился опыт художника М. М. Черемных, который еще в годы гражданской войны вместе с В. В. Маяковским выпускал «Окна РОСТА». Художественными руководителями мастерской были известные советские живописцы В. Г. Одинцов и народный художник СССР Б. В. Иогансон.
Сперва делали десять плакатов в месяц, которые размножались с помощью трафарета тиражом около двухсот экземпляров. Затем, благодаря стараниям художницы Е. В. Камшиловой, стали печатать их на старой литографской машине.
Работали споро, поспевая за событиями войны, чувствуя пульс фронта. К примеру, вечером сообщило Совинформбюро об освобождении советскими войсками Ростова-на-Дону, а к утру художник В. Ф. Мороз по своему почину уже сделал плакат «На Южном фронте». Быстро откликнулся на заявление правительства о злодеяниях фашистов на нашей земле и художник Ф. И. Дорошевич («Мы не забудем, мы не простим!»).
Плакаты доходили до сердца, вызывали ненависть к врагу. Плакат М. М. Черемных «Где твои сыновья! Вот!». По приказу фашистского офицера расстреляли старого колхозника Ивана Воронина, не выдавшего трех своих сыновей-партизан. Справедливая месть настигла убийцу.
Плакаты призывали к самоотверженному труду ради победы: шахтеров — дать больше угля, металлургов — металла, колхозников — хлеба. Тыл — тот же фронт! Художник К. В. Зотов сделал плакат о соревновании бойцов Северо-Западного фронта и трудящихся области: «Снайперы фронта и тыла». За год войны снайпер Семен Номоконов уничтожил 214 фашистов, а шахтер Матвей Кокшаров добыл угля впятеро больше нормы.
Все для победы! Учись бить врага (плакат В. Ф. Мороза «В рядах всеобуча готовь себе победу — смерть врагу!»), помоги стране и армии деньгами (плакат Б. В. Иогансона о военном займе), замени у станка ушедших на фронт отца и брата (плакат И. И. Россик «Юный патриот»).
Торопили художники победу. Агитокно о взятии Берлина они начали делать еще за несколько месяцев до сводки Совинформбюро.
В годы войны пермская агитационная мастерская выпустила более двухсот тысяч плакатов.
