В романе М. Шолохова «Тихий Дон» есть выразительная сцена митинга в станице, когда Вешенский казачий полк отказался воевать против Советской власти. Пренебрегая опасностью, в Вешенскую пробрался большевистский агитатор, безоружный красноармеец, и на казацком сходе выступил с разъяснением политики большевиков по отношению к казачеству, рассказал о Советской власти, о Красной Армии.
Отважный агитатор фигурирует в романе без фамилии. И вряд ли кто из читателей мог предположить, что у этого эпизодического персонажа был прототип. Оказывается, что не только сцена митинга взята автором из реальной жизни, но и оратор — лицо подлинное. К такому заключению пришел сотрудник Центрального музея революции СССР А. Ерохин.
Изучая изданный в начале 20-х годов сборник «Братские могилы», где рассказывается о революционерах, отдавших жизни за народное дело, он обратил внимание на одну из деталей героической биографии Григория Васильевича Титова, погибшего 25 сентября 1919 года во время взрыва бомбы, брошенной эсерами в зал, где заседал Московский комитет РКП (б). Уроженец одного из костромских сел, член большевистской партии с 1912 года, он был активным участником Великой Октябрьской революции. В годы гражданской войны Титов храбро сражался на ее фронтах. Назначенный комиссаром полка Московской рабочей дивизии, действовавшей на Дону против генерала Краснова, он помогал революционному казачеству в освобожденных от врага станицах создавать местные органы новой власти, был страстным агитатором, обратившим не одну сотню казаков в новую веру — веру в Советы.
Вот как сказано в сборнике «Братские могилы» о подвиге комиссара Титова:
«Прослышав, что Вешенскцй полк отказался выступать против большевиков и вернулся в свою
станицу во главе с казаком Фоминым, т. Титов еще с двумя товарищами, совершенно безоружными, решил пробраться через фронт, чтобы окончательно разложить полк, разоружись его. И действительно, рискуя попасть в лапы верных Краснову войск, он пробрался в станицу, два дня митинговал, привлек окончательно на свою сторону Вешенский казачий полк, выпустил воззвание к населению и, закончив с успехом свою задачу, вернулся в свой полк…» .
Через полтора десятилетия после выхода в свет сборника «Братские могилы» этот эпизод нашел свое художественное отражение в третьей книге романа М. Шолохова.
УЧРЕДИТЬ ПОЛИЦЕЙСКИЙ НАДЗОР…
Анатолий ПРУСС
В Государственном архиве Оренбургской области хранится дело за номером 89а. Называется v оно так: «Отношение Нижне-Новгородского военного губернатора Оренбургскому военному губернатору об учреждении тайного полицейского надзора за направляющимся в Оренбург поэтом и титулярным советником Пушкиным».
Нижегородский губернатор сообщает в Оренбург, что Пушкин 14 сентября 1833 года выбыл «…из здешней в Казанскую и Оренбургскую губернии ». И далее: «…в случае прибытия его в Оренбургскую губернию, учинить надлежащее распоряжение о учреждении за ним, во время пребывания его в оной, секретного полицейского надзора за образом жизни и поведением».
Поэт пробыл в Оренбурге два дня «…поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую памяти историческою критикою».
20 сентября Пушкин уехал из города.
А спустя месяц, 23 октября, в Оренбург прибыло письмо-инструкция об учреждении надзора за поэтом.
Генерал-губернатор Перовский составил 24 октября ответ:
«Отношение Ваше получено мною через месяц по отбытии отсюда г-на Пушкина, в свою деревню Нижегородской губернии, а потому, хотя во время кратковременного пребывания его в Оренбурге и не было за ним полицейского надзора, но как он останавливался в моем доме, то я тем лучше могу удостоверить, что поездка его в Оренбургский край не имела другого предмета, кромеинужных ему исторических: изысканий».
