Яркая стежка сигнальной ракеты затрепетала над головами. Свет еще не рассеялся, а на дороге уже не было ни души — взвод по команде Хозашева свернул в редкий еловый подлесок, а затем вытянулся вдоль линии электропередачи. » Здесь волной шевелились травы — зеленые, белесые, почти доволен. — Дышалось легко…
— Движение по азимуту,— напомнил Николай.— Ориентироваться всеми известными способами. Шахрайчук, Колесник, Пименов определяют азимут по часам, остальные — как учили. Не забыли?
Белоус молча поднял руку с растопыренными пальцами.
— Правильно. Углы направлений можно измерить с помощью пальцев. А что скажет Лазаренко? — Хозашев заметил, что Лазаренко увлекся земляникой.
Услышав свою фамилию, тот выпрямился:
— Я весь внимание! ,
— Отставить, Лазаренко! Хватит паясничать. Еще раз спрашиваю: как без компаса будете определят направление движения?
— Могу при помощи обыкновенной линейки с сантиметровыми делениями. Если держать ее перед собой в вытянутой руке, то одному сантиметру на линейке будет соответствовать на местности один градус.
— Так-то лучше! — сказал Хозашев.— Если вольности повторятся, накажу по всей строгости. А теперь всем определить магнитный азимут и свериться друг с другом. Даю на это пять минут…
Двинулись по болотам. Через несколько сот метров под ногами уже вовсю зачавкала топь.
— По-моему, здесь еще не ступала нога человека,— грустно пошутил Белоус.
Путь перерезал овраг. По дну его текла черная, липкая, холодная вода. Переправа — старое скользкое бревно. Стоило ступить на него, как оно начинало крутиться. Когда очередь дошла до Сидоркина, тот, перебравшись на другой берег, попросил:
— Товарищ сержант, разрешите?..— И еще дважды пробухал сапогами по скользкому бревну.
— Сидоркин, ты ли это? — не удержался Лазаренко. У всех на памяти был недавний случай, как солдат наотрез отказался прыгать через глубокую яму.
— Куй железо, пока горячо! Хотите, я еще разок?
— Не стоит,— отозвался. Хозашев.— Дорога не близкая.
Все притихли, ожидая, пока сержант уточнит азимут. Вот и нашлось Игорю Солодянкину дело по специальности. Даже по двум — по гражданской и военной.
— За химика-разведчика сработать можете? — спросил командир взвода.
Игорь опешил: за кого?!
То, что он химик-технолог,— это, конечно, факт, но идти в очаг поражения… Работать с приборами, устройство которых знает только теоретически… Да и специализация у него здесь не та, вот что-нибудь по радийной части…
Лейтенант не ожидал такой реакции. Солодянкша характеризовали иначе: деловит, энергичен. «Может, боится подвести?.. Тогда кто?»
Но Игорь, решив для себя, что это, быть может, и есть главное испытание, опередил войрос взводного:
— Согласен, товарищ лейтенант!
…«Тю-уф» — разрезала тишину сигнальная ракета. Специально оборудованная машина рванулась в исходный пункт, хорошо различимый на фоне изумрудной зелени леса. Густой дым, поднявшись на высоту человеческого роста, вдруг остановился, ,будто раздумывая, ожидать противника здесь или идти навстречу.
Водитель давал обороты, рискуя в любой момент застрять в груде бетонных обломков, имитируюших завалы после прохождения здесь атомного смерча.
И вот — «очаг поражения». Справа — обвал, груда развороченных железок бетонных балок, слева стена горящего здания, прямо — вереница глубоких воронок. Воздух раскалился, кажется, докрасна, а резина шлем-маски сжимает лицо как тисками…
Лейтенант взмахом руки приказывает остановиться:
— Рядовой Солодянкин, к машине!
Выпрыгивая, тот сделал неловкое движение и грудью прижал гофрированную трубку противогаза к кромке люка. Грудь судорожно приподнялась. Рука Игоря невольно рванулась к шлем-маске, но офицер успел перехватить ее. Солодянкин посмотрел на него умоляюще: радиации, отравляющих веществ, мол, в действительности нет… Но тут же опустил глаза — так жестко глянул командир.
Ситуация просто опасная: вон полыхают кирпичи, на глазах превращаясь в прах. Видимость дальше — нулевая. Черный тягучий дым заволакивает приборы. Пожар взметает к небу снопы тяжелых искр. Пролетев немного, те падают на землю, вновь вздымаются.
