После короткого отдыха Пономаренко вновь уходит с поисковой партией в глубь таежных сопок. С виду очень тихий человек, никогда не повышавший голоса, он умел увлечь, воодушевить людей своей устремленностью и твердой уверенностью в деле, которым был занят. А дело это было наиважнейшим.
Двадцативосьмилетний технический руководитель Буреинской разведочной партии в дни долгйх трудных поисковых маршрутов, в глухой тайге, где иногда к лагерю подходили тигры, все делил наравне со всеми, но только он мог выстроить вернейшую логику поиска, мягко, тактично дать практический урок, поделиться опытом. Через пятнадцать лет, уже в другом краю, на Урале, он также будет возглавлять поисковые партии, делить со всеми трудности походов, и однажды молодой коллектор Володя Шпакович с сыновней признательностью скажет о нем: «Наш батя». И на долгие годы укрепится за ним это имя, вместившее любовь и почтительность коллег.
В душе он был вдохновенным романтиком, однако возвышенных слов никогда не высказывал. Но иногда ночью, когда усталые поисковики крепко засыпали’ в палатках, ведущий геолог Пономаренко у догорающего костра свои чувства выражал в стихах. Была у него такая слабость, но об этом мало кто знал.
Трудно давался на первых порах райчихинский уголь. Почти никаких механизмов, все вручную.
Потом на разрезы Райчихи стали поступать экскаваторы, прибыл и первый паровоз EC-35Q с гордым именем «Коммунар». Это был тот легендарный паровоз, который в апреле 1920 года рабочие челябинского депо отремонтировали в дни субботника для отправки в Москву.
