К нашим землякам-свердловчанам, возводящим в амурской тайге два бамовских поселка, на последнем этапе длинного пути можно добраться несколькими способами. Во-первых, авиацией (самолетами, вертолетами) из Тахтамыгды. Во-вторых, по знаменитому АЯМу — Амуро-Якутской магистрали (шоссе) от Большого Невера. Но, каким бы ни был маршрут, я непременно стараюсь заглянуть по пути в Тынду.
Однажды, считаю, особенно повезло. Узнав в Сковородино, что, согласно расписанию, пассажирского поезда в Тынду ждать целых полсуток, я по настырной журналистской привычке заглянул в депо: нет ли какой оказии? И был с лихвой вознагражден за хлопоты. Дежурный подсказал: «Из отпуска возвращается на службу недавно назначенный начальник дороги…»
Наш вагон-салон, прицепленный к маневровому тепловозу, мчался по Малому БАМу мимо станций, уже своими названиями напоминавших о трудовых подвигах — Вам, Штурм… Рядом с полотном в нескольких местах проявлялись заметные следы старой «железки» — остатки насыпи и даже двух мостов. А частенько нынешняя колея шла просто след в след старой. Как известно, еще в трудные тридцатые годы в этих краях начали укладку рельсов, а больше чем сорок лет назад в Тынде торжественно встречали первый паровоз.
С этого, собственно, и завязался разговор со Львом Вениаминовичем Лотаревым. Мой собеседник справедливо
утверждал, что БАМ уже вовсю работает на пятилетку. Это было заметно, что называется, невооруженным глазом. Во время так называемых скрещений-стоянок (рельсовый-то путь пока все-таки единственный) особенно бросаются в глаза главные грузы БАМа — уголь и лес. По вывозке последнего молодая магистраль уверенно вошла в первую пятерку дорог страны. А угледобытчикам бамовцы могут отныне предоставить вдвое больше вагонов. Кроме того, бамовские железнодорожники практически без ограничений доставляют материалы строителям, в том числе и свердловчанам. И, раз речь зашла о земляках, я попросил, пусть коротко, оценить поселки Кувыкта и Хорогочи.
— Удача и Глухчоиный ток (примерно так переводятся непривычные для слуха эвенкийские названия), бесспорно, будут большими грузовыми станциями с весьма солидным объемом работ,— сказал начальник дороги.— Замечательно, что их создатели заботятся об уральском колорите: есть отделка мрамором и гранитом, озеленение с непременной рябиной. Особенно же мы благодарны уральцам за досрочную сдачу жилья. В 36-квартирных домах, построенных ими, ныне разместились железнодорожники.
Тем временем на разъезде промелькнул за окном пассажирский состав. И сразу последовало объяснение: «Как известно, сквозное движение решено открыть в конце этой пятилетки. Но, пока суд да дело, мы ввели в действие первый фирменный поезд. Он связал Беркакит в Якутии со Сковородино. Обслуживает его, в основном, молодежь, да и вообще в том же Тындинском отделении средний возраст работников 26 лет».
Пользуясь случаем, я узнал биографию первого начальника самой молодой в стране дороги. Сорок три года. Родился в Волгоград. Там же закончил железнодорожный техникум, потом — вуз в Ростове. Работал сперва, как водится, начальником станции, а на БАМ ушел с должности начальника отделения дороги под Москвой. По стопам отца пошел и сын — Сергей, студент столичного института инженеров железнодорожного транспорта.
…Под стук колес хорошо думается. Вспоминаю, как в Тынде удалось раздобыть несколько копий уникальной газеты «Бамовец» 1932-го. Из нее я вычитал немало подробностей, ставших историческими. Да, еще до Великой Отечественной тут проложили на север стальную колею. Но, увы, ей была суждена сравнительно недолгая, хотя и славная жизнь. Грянула война, и в самый канун Сталинградской битвы рельсы разобрали, перевезли для знаменитой волжской рокады. По той «дороге жизни» за короткое время (август — сентябрь 1942-го) путейщики пропустили 480 паровозов и 23 тысячи вагонов, доставив фронту все необходимое, когда все другие дороги с запада к городу-герою враг перерезал. Пожалуй, в биографии страны имеется лишь одна подобная аналогия. И она связана с Уралом. В голодный 1921-й Владимир Ильич Ленин предложил снять железнодорожное полотно от Екатеринбурга до Дружинино, чтобы срочно протянуть его от Петропавловска до Кокчетава,— для вывозки хлеба.
В Тынде одна из улиц носит имя Якова Михайловича Свердлова. Здесь восемь лет назад высадился строительный десант из Свердловска. Разумеется, тогда еще и в помине не было ни улицы, ни маломальской тверди. «Вокруг расстилалась настоящая топь,— вспоминали при встрече первоотрядники.— Из нее, проделывая чистые оконца, пили водичку, брали для бани, постирушек».
Новоселье в дремучей тайге, на вечной мерзлоте — это, согласитесь, всегда событие. К тому же если речь действительно идет о всех удобствах. А именно с учетом этого и строят 36-квартирные дома свердловчане. Все четыре дома в поселке Кувыкта заселены. Ордера даны семьям машинистов, путейцев, связистов… Я выбрал для визита адрес электрика Ивана Кузнецова, живущего в доме № 3, квартира 24.
— Мы с женой Наташей, телефонисткой по специальности, прибыли на Байкало-Амурскую магистраль в составе первого ударного отряда молодых железнодорожников,— охотно рассказывает хозяин.— У нас подрастает дочка. Поэтому теплая удобная квартира с лоджией-балконом, с встроенными шкафами, электрической печкой-плитой на кухне нам весьма и весьма кстати.
Иван Кузнецов трудится на «горячей точке» — на местной подстанции ЛЭП-35, только что вступившей в строй. Благодаря ей в дома поступает постоянная и надежная энергия от мощной Зейской ГЭС, ушли в отставку временные источники питания. Еще в 1978-м тут не было ни одного капитального строения. И свердловчан справедливо критиковала тындинская газета «Авангард». Увы, проявилась болезнь роста. Временный поселок вроде бы построили быстро, а дальше дело застопорилось. Месяц прошел, второй,— основательного жилья все не прибавлялось. Поставщики из родного города подвели, когда дело коснулось плит и перекрытий. У свердловчан на БАМе упали заработки. Но, к их чести, пали духом лишь единицы.
На долю нового начальника поезда В. Лагуноэа, состоящего в этой должности и по сегодняшний день, именно тогда выпало немало забот. Я был здесь, когда он только-только принимал дела. Мне Владимир Павлович в тот раз предложил: «А вы завтра походите со мной, поглядите, с чего мы попробуем начать…»
Зияли под ногами те же, что и вчера, голые котлованы с полузаброшенными фундаментами. Но вокруг уже хлопотали явно другие — повеселевшие — люди. Причем работа не прекращалась и поздним вечером. Через несколько дней я увидел, как бригада Сергея Тараньжина выкладывала уже третий этаж первого дома.
Нет, Лагунов не был этаким кудесником, способным вмиг изменить всю картину. Он был опытным строителем и организатором, Даже теперь, через несколько лет после тех событий, очевидцы с волнением вспоминают, как уверенно ухватился начальник за нужное звено. Создал ударную группу для расчистки разгрузочной площадки, и, ровно из-под земли, появился материал, необходимый для «двухсменки». Наверное, все люди склонны больше верить в доброе, чем в плохое. И к Владимиру Павловичу потянулись. Меня тогда поразила такая деталь Выяснилось, что Лагунов вместе с нехитрым скарбом взял за тридевять земель альбом с фотографиями и эскизами Дворца культуры Свердловского завода РТИ, представленного ла республиканский архитектурный конкурс,— ему довелось возводить его. А раньше выпадало Лагунову работать на Качканаре и Запсибе, строил дома, ювелирную и кондитерскую фабрики в Свердловске, цехи завода «Уралэлектроугли» и нового ВИЗа…
В последний раз он удивил меня: «Знаете, хочу завтра поработать в Кувыкте начальником участка…» Что-то в тот период там застопорилось. И подчиненные поддержали экспериментаторское решение руководителя.
Однажды на трассе с трудом удалось уговорить Владимира Павловича встать перед фотоаппаратом у путеукладчика, там, где кончались рельсы. Он достал из «уазика» красную бамовскую каску и сказал с улыбкой: «Ладно. Чтоб не последняя такая мировая стройке в жизни случилась…»
Конечно, один руководитель, будь он и семи пядей во лбу, не сделал бы ничего. Но Лагунова судьба и жизнь наделили редкостным даром подбирать верных, надежных помощников — мастеров, прорабов, рабочих. Это он сагитировал остаться на БАМе соратника по многим стройкам Телешова. И сейчас, когда бы вы ни пожаловали в Кувыкту, у управленческой конторы всегда увидите флаг трудовой славы в честь бригады Александра Михайловича.
Жилье Телешова легко найти по одному удивительному отличию. Свердловчане на БАМе так объясняют: «Михайлыча сразу определите по огороду…» С первого года своего пребывания в тайге разбил он под окнами полукоттеджа маленький огородик . Всего три четверти сотки на вечной мерзлоте. И — пожалуйста: картошка, зеленый лучок родились на удивление. Хозяйка дома Александра Константиновна погордилась: «Смотрите-ка, бульба выросла ничуть не хуже, чем у нас на Урале, в Горном Щите».
Глядя на своего бывшего учителя, и сосед каменщик Иршат Миначев, ныне сам возглавивший бригаду, завел у себя огород. Вообще, многие свердловчане на БАМе близко к сердцу приняли Продовольственную программу. У одного на диво уродилась редька. У другого хорошо взошел красный стручковый перец и пошел в рост совсем уж экзотический для севера лимон.
Начальник Кувыктинского участка О. Пономарев в один из летних дней созывает детишек всего поселка. И те бегут к нему сломя голову: давно прознали, какой у Олега Константиновича сладкий зеленый горошек!
Прослышав об увлечении свердловчан огородничеством, поспешили к ним учителя школы из Хорогочи. Видно, специально, в присутствии журналиста директор школы В. Мисюра не раз напомнила Лагунову: «Владимир Павлович, уж вы теплицу-то пришкольную оборудуйте как следует». Тот, когда остался наедине со мной, в сердцах крякал и почесывал затылок. Понять его было легко: строительной сметой теплица не предусматривалась.
Не были заложены в смету и красивые подвесные потолки в кувыктинском торгово-общественном центре. Но бригада Д. Калинина наладила производство гипсовых плит для них прямо-таки поточное. Мастера
остались мастерами. Ведь Дамир Калинин и его жена Нина трудились на олимпийских объектах в Москве.
Разумеется, не только работой и хлебом единым живы свердловчане на Байкало-Амурской магистрали. В Хорогом и я невольно обратил внимание на дворовые площадки. Сказочные домики, теремки, большущий
деревянный корабль выточил и вырезал в свободное время свердловский маляр В. Липатников. Студенты Свердловского архитектурного института расписали в духе сказов Павла Петровича Бажова стены школы и детских садов.
Здешнюю поэтессу, заведующую клубом «Уралец» Ж. Ржевскую знают многие. Ее стихи о первопроходцах, о счастье трудных дорог не раз звучали по Всесоюзному радио. Оказалось, Жанна известна на БАМе не только своими поэтическими произведениями. К ней зачастили чуть ли не со всего центрального участка… молодожены. Дело в том, что раньше она работала секретарем исполкома и вместе с активистами предложила красивый и трогательный ритуал регистрации брака. Лишь за последний год в Кувыкте сыграли 37 свадеб, а всего состоялось двести торжественных бракосочетаний. За двенадцать месяцев увидел свет 41 новый гражданин.
…Как важно в суете дней не забыть об уходящем! На БАМе, как это ни парадоксально, музеи возникли чуть ли не с первых дней. Тындинские железнодорожники раздобыли, например, вагон-салон образца 1912 года. Вновь засверкали его медные и бронзовые ручки, канделябры, зеркала, ванны, и, когда сюда зачастили делегации из-за рубежа, гостей стали катать в этом салон-вагоне.
Но было бы действительно несправедливо обойти подлинные музеи, открывшиеся в тайге. Центральный,
посвященный истории строительства, недавно справил новоселье в Кувыкте на улице с названием Красная Пресня (ее застройку вели московские строители). В музее много любопытных экспонатов. Скажем, книга старейшего изыскателя А. Побожьего «Сказание о первых просеках» с авторским автографом. Не все знают, что писатель-фантаст И. Ефремов в 30-е годы занимался изысканиями в амурской тайге. Об этом примечательном факте свидетельствуют здесь его фотографии, командировочное предписание, личные вещи. Рядом демонстрируется рисунок-чертеж старой трассы через Становой хребет…
Машинисты первого послевоенного поезда Г. Гусев и В. Захаров передали в музей скоростемерную ленту. Мастерок бойца отряда имени XVII съезда ВЛКСМ Т. Васиной рассказывает о многих домах, возведенных ее дружной бригадой. Есть здесь экспонаты (а всего их около пяти тысяч), связанные со Свердловском. Например, портрет абсолютного чемпиона стартов «БАМ-79» по спортивному ориентированию, мастера спорта В. Кривых и фото свердловской команды спортклуба «Кедр», занявшей в общем зачете первое место.
В уральской Кувыкте распахнул двери и музей; посвященный космосу. Любопытна и весьма символична его история. Когда-то здесь целое лето проработали студенты МАИ вместе с летчиком-космонавтом СССР Валентином Лебедевым. От них осталось следующее напутствие: «Наш комсомольско-молодежный отряд передает дар первопроходцам. Пусть эти экспонаты напоминают о нас, оставивших в далекой Кувыкте часть своего труда. Желаем космических свершений!» И на стендах, разместившихся в школе, — книги отца звездоплавания К. Э. Циолковского, руководителя бывшего ГИРДа (группы по изучению реактивного движения) Ф. Цандлера, Героя Советского Союза, первого старосты звездных братьев Н. Каманина, многих советских космонавтов. Привлекают макеты ракет и космических кораблей: миниатюрные «Востоки», «Союзы» и «Салюты», луноход на колесиках. В Кувыкте стали доброй традицией ежегодные смотры детского технического творчества.
У юных собирателей много помощников. Скажем, москвичка В. Чебыкина, по специальности художник, подобрала богатый газетный материал об освоении космоса. Из Звездного городка поступили пульты настоящего тренажера с навигационным глобусом и волнующими надписями: «Снять перед стартом», «Ручная ориентация», «Разворот», «Угол посадки», «Время полета»…
В книге отзывов я выбрал две записи. Первую сделал секретарь Тындииского горкома КПСС, делегат XXVI съезда партии Ю. Есаулков: «Прекрасный музей. Спасибо его основателям. Не сомневаюсь, что он сыграет свою роль в воспитании достойных граждан». Работники столичного музея имени Владимира Маяковского напутствовали своих юных коллег: «Рады увидеть первый космический музей на трассе БАМа и пожелать, говоря словами поэта, чтобы в будущем веке жизнь человечья ракетой неслась в небеса!»
