В заповедных ильменских лесах пели соловьи. Пели под проливным дождем. Не хотелось заходить в сторожку лесника…
В тот день на проселочной дороге я подобрал камешек. Бледнозеленые прожилки его привлекали и радовали глаз.
— Амазонит,— сказали геологи. Так просто найти амазонит?
Я, конечно, слышал, что еще академик Александр Евгеньевич Ферсман, выдающийся русский минералог, блестящий знаток камня, назвал Ильменские горы «минералогическим раем». После узнал, что на сравнительно небольшой территории нынешнего Ильменского государственного заповедника имени В. И. Ленина Уральского научного центра (площадь его — 300 квадратных километров) обнаружено более 240 минералов. Самому бывать в Ильменах пока не приходилось. И то, что здесь самоцветы оказались буквально на каждом шагу, поразило.
Еще в 1744 году казак Чебаркульской крепости Прутов повстречался здесь с топазами в жиле зеленого полевого шпата — амазонита, а горных дел мастер Раздеришин шестью годами раньше открыл в Ильменских горах белую слюду — мусковит, которая пользовалась в ту пору огромным спросом как заменитель стекла… Сейчас тысячи туристов ежегодно посещают музей заповедника и любуются минералами, которые найдены были здесь впервые в мире русскими рудознатцами: ильменит, ишкулит, вишневит, эшинит, хиолит, монацит, канкринит, самарскит, чевкинит… Их, «ильменцев», девять. Девять во всех справочниках и путеводителях, во всех научных трактатах о камне. Но, перечисляя их, я сознательно не поставил точку. И это не моя геологическая прозорливость. Сейчас уже найден десятый.
Тогда я радовался, найдя просто на дороге амазонит. И потому мне было легче понять настроение первооткрывателя десятого ильменского минерала Бориса Валентиновича Чеснокова, старшего научного сотрудника лаборатории минералогии Ильменского заповедника. Прежде он жил и работал в Свердловске, преподавал в горном институте имени В. В. Вахрушева. Читал курс минералогии и, кажется, не помышлял о поиске камня. Почти четверть века проработал он в вузе, но проснулся в нем искатель. И он оказался в Ильменах.
Более 60 лет прошло с того времени, как Владимир Ильич Ленин подписал декрет Совета народных комиссаров, по которому впервые в истории был учрежден именно минералогический заповедник. С единственной целью — сохранить минералы в их естественной обстановке, вместе с окружающими горными породами.
К моменту организации заповедника в Ильменах было найдено 87 минералов. За шесть десятилетий эта цифра почти утроилась, но вот отыскать новый минерал, не известный не только в стране, но и в мире, здесь никому из советских геологов не удавалось. Крепко хранили тайны 330 старых копей, ставших заповедными.
И вот именно Борис Валентинович Чесноков летом 1979 года в одной из копей близ озера Большой Таткуль обнаружил коричневые и желтоватые кристаллики. Это оказался не известный науке минерал. Он является основным водным фосфатом магния и железа и входит в ряд лауэита.
Три года детальных исследований в лабораториях заповедника, Москвы, Ленинграда и Свердловска… И вот долгожданный ответ. Вначале — из комиссии Всесоюзного минералогического общества, а потом — из международной минералогической ассоциации. Председатель ее доктор А. Като (Япония) вынес окончательное решение: открытие. Шестнадцать членов ассоциации безоговорочно признали новый минерал. Его назвали ушковитом.
Уральский натуралист Сергей Львович Ушков двадцать пять лет жизни посвятил изучению природы Ильменского заповедника. Музей до сих пор украшают блестяще выполненные Сергеем Львовичем чучела птиц и животных, обитающих на Южном Урале. Достоверны и естественны его экспозиции «Бобры», «Орлы-беркуты с жертвой», «Нападение волков на косулю»…
— Глубоко уважаю Сергея Львовича за беззаветную преданность заповеднику, Уралу, хоть мы и не были знакомы, хоть не пришлось нам вместе работать,— говорит первооткрыватель нового минерала.
Могила С. Л. Ушкова — в заповеднике. Память о нем теперь останется и в названии минерала.
…Б. В. Чесноков, теперь уже доктор наук, укладывает в пробирку кристаллики ушковита, чтобы отправить их в парижский геологический музей. Письмо-просьба об этом из Франции лежит здесь же, на рабочем столе ученого.
— На минералах живем…
