Многие улицы Свердловска названы в честь уральских большевиков, которые погибли в годы гражданской войны: И. М. Малышева, Л. И. Вайнера, П. Д. Хохрякова, А. Я, Валека, Н. Г. Толмачева, М. О. Авейде, В. И. Еремина…
Всего 20 лет прожил Василий Еремин, но это были славно прожитые годы.
К началу гражданской войны, несмотря на молодость, Василий уже прошел большую школу революционной борьбы. В 1917 году, работая на екатеринбургском заводе Ятеса, вступил в большевистскую партию и стал политическим вожаком рабочих. Он был одним из создателей и первых руководителей Социалистического союза рабочей молодежи (ССРМ) на Урале. В декабре 1917 года состоялся 1-й Уральский областной съезд, где Василий Еремин избирается членом Уралобкома ССРМ, становится секретарем обкома и одним из редакторов журнала «Юный пролетарий Урала». Вскоре в составе комсомольской сотни в качестве заместителя ее командира Еремин идет добровольцем на фронт: сражается с бандами Дутова. В боях он проявил себя геройски и вернулся в родной город с победой.
В конце мая 1918 года в связи с наступлением белогвардейцев с Южного Урала и из Сибири Екатеринбург оказался под угрозой оккупации. Во время эвакуации города Уралобком партии оставил для подпольной работы в тылу врага группу большевиков. Среди них был и В. И. Еремин.
Каких-либо документов, прямо подтверждающих этот факт, нет. Все тогда решалось оперативно, срочно и без записей в протоколе. В архивах есть только два-три упоминания о том, что обком рассматривал вопросы подрывных действий в тылу врага. Людей оставляли для подпольной революционной и разведывательной работы и из конспиративных соображений в это посвящались лишь очень немногие.
В. И. Еремину, судя по всему, было поручено внедриться во вражескую среду, а затем на связь с ним должны были выйти другие. Примерно в августе 1918 года В. Еремин оказался в числе откомандированных в штаб войск
Гайды. Как попал он в армию белых, точно мы не знаем, но можно предположить, что он стал «добровольцем». «Добровольчество» в сочетании с грамотностью открывало перед ним реальную перспективу попасть на штабную работу и, следовательно, получить доступ к секретным документам.
В. Еремина, как и других военных писарей, обучили работе на пишущих машинках, поручили ведение регистрационной книги в разведотделе штаба Сибирской армии. В Екатеринбурге и в Перми, куда на время переезжал штаб Гайды, Еремин распространяет через надежных товарищей в казармах и на заводах большевистские газеты, листовки и брошюры. Получал он все тут же, в штабе. В разведотдел для офицеров доставлялась эта литература с фронта, а после ознакомления ее надлежало уничтожать (сжигать). Эту операцию обычно поручали писарям, и часть бумаг Еремину удавалось утаить и вынести.
Есть сведения, что Василий Еремин был знаком с командованием 3-й Красной Армии, находившейся летом 1918 года в Екатеринбурге. Возможно, он получил также особое задание и от военной разведки. Он поддерживает связи с городским большевистским подпольем, собранные сведения передает подпольному комитету, его председателю А. Я. Валеку (и, как можно предполагать,— командованию Красной Армии).
Василий Еремин успешно работал в штабе белых целый год. Видимо, этот успех притупил его бдительность и осторожность, да и молодость сказалась: он все чаще открыто радуется успехам Красной Армии, дерзит офицерам и позволяет высказывания, крайне опасные для разведчика. В конце июня 1919 года он сделал последний неверный шаг, который стал роковым: подал начальнику рапорт о том, что «желает послужить родине с оружием в руках». И его тут же заподозрили в намерении перейти в армию красных, ибо, как свидетельствуют многочисленные документы и доклады колчаковской агентуры, не только солдаты, но и фронтовые офицеры в это время под самыми различными предлогами бежали в тыл, стремились оказаться в штабах, а то и просто дезертировали.
Василия Еремина арестовали. На его квартире было найдено много штабных документов. Отважного разведчика бросили в тюрьму.
Его много раз допрашивали и жестоко пытали. Он не выдал никого. Он ничего не рассказал о себе врагам. Накануне освобождения Екатеринбурга Красной Армией он был расстрелян.
Туфельки Сысолятина
Однажды перед туристской поездкой в ЧССР я зашел в гости к другу, уже известному тогда умельцу — Александру Матвеевичу Сысолятину. Он сказал
— Передашь от меня привет?
— Конечно, передам.
Александр Матвеевич уточнил:
— Мой привет ты должен передать не словами, а — вручить…
И вот «привет» Сысолятина у меня в руках. Десятигеллеровая монета, в нуль которой мастером переписан текст, помещавшийся на полутора страницах машинописи. На небольшой площади он разместил 536 букв! Это были отрывки из знаменитого «Репортажа с петлей на шее» Юлиуса Фучика.
«Привет» уральского Левши с интересом рассматривали все работники советского посольства, ахали и удивлялись, а потом мне сказали:
— Сувенир надо передать в Общество чехословацко-советской дружбы.
Встреча в комитете общества была очень теплой. Подарок мы вручили Густе Фучиковой. Она, вооружившись лупой, волнуясь, прочитала последние строчки, написанные микробуквами: «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!..»
Спустя некоторое время из Чехословакии пришло письмо: «На Вацлавской площади в Праге есть витрина, где помещена коробка с подарком вашей группы. Перед ней приспособлено увеличительное стекло, чтобы можно было посмотреть. Люди смотрят и удивляются мастерству уральца…»
Прошло несколько лет. И снова сувенир из Артемовска ушел в Чехословакию. Чехословакия известна и как страна прекрасных обувщиков. В городе Готвальдове находится самый лучший в мире музей обуви. И вот в нем появился еще один экспонат — серебряные туфельки, сделанные А. М. Сысолятиным. Эти туфельки были бы, пожалуй, тесны даже Дюймовочке: их размер, вернее длина — 3,6 миллиметра.
Рядом с туфельками Сысолятина в музее помещены самые большие мужские туфли, изготовленные чехословацкими мастерами.
Павел КОВЕРДА
