Когда решалось, где быть, где встать-подняться будущему автомобильному гиганту-автограду, выбор пал на Татарию. Республике отдали предпочтение перед другими районами страны не случайно. Здесь, на берегах Камы и Волги, наиболее удачно сочетаются важные факторы — развитая нефтедобывающая промышленность, дешевые водные пути; рядом — источники электроэнергии: Куйбышевская ГЭС, Заинская ГРЭС, строящаяся Нижнекамская ГЭС; есть ресурсы рабочей силы и само положение республики в центре страны — как говорится, на семи ветрах — как бы подсказывало место закладки нового автогиганта.
Годы после Октября преобразили все отсталые в прошлом районы страны. На примере Советской Татарии это хорошо видно. В старые времена здесь не знали ни шоссейных дорог, ни машин, не было электростанций и заводов-гигантов. Был отсталый край России, схожий с другими национальными окраинами. Лишь время от времени здесь происходили события, вселявшие надежду, что когда-нибудь Татария увидит иную жизнь…
В 1758 году в Казани была открыта первая провинциальная гимназия Российской империи. А через полвека родилась и первая в России провинциальная газета. Один из первых провинциальных университетов тоже возник здесь. Теперь это знаменитый Казанский, где преподавал Лобачевский и учился Ленин. Известна была Татария кожевенным промыслом, стеариновыми и мыловаренными заводами, значит — свечами и мылом, а еще мелкими фабриками кустарного и полукустарного свойства, смолокурением, плетением кружев и лаптей и производством повозок.
Но разве тьму рассеять свечами, а пространства покорить повозками!
Жизнь края преобразила Революция.
Татарская АССР сегодня — один из высокоразвитых промышленных и сельскохозяйственных регионов страны. Республика на Волге в наши дни делает самолеты, вырабатывает синтетический каучук, выпускает компрессоры, сборные железобетонные конструкции, часы и газовую аппаратуру, насосы и моторы, шины — всего не перечесть. И вот теперь в Татарии делают знаменитые на всю страну КамАЗы — тяжелые грузовые автомашины тринадцати модификаций. Автогигант намного увеличит производственный потенциал республики.
Что такое автомобиль? Не правда ли, странный вопрос для нашего времени! И все же… Самодвижущаяся повозка. Техническое определение дают словари: автомобиль — транспортная безрельсовая машина, главным образом, на колесном ходу, проводимая в движение собственным двигателем. Но можно нарисовать и другой портрет автомобиля — экономический, и тогда откроется его роль в хозяйственной и культурной жизни развитой страны. До трех миллиардов тонн грузов и до сорока миллиардов пассажиров перевезли автомобили страны за год в канун пуска камазовского конвейера!
Превратить СССР в автомобильную державу — не простое дело. Нужна для этого не только индустриальная база, нужны и специфические отрасли промышленности. Появление автомобили вызвало бурный рост качественной металлургии, резиновой промышленности, заводов, выпускающих лакокраски, электрооборудование, специальное стекло. И одновременно развитие этих предприятий, необходимых автомобильной промышленности, буквально упиралось в развитие транспорта.
7 ноября 1914 года по Красной площади прошли первые советские грузовики.
Через три года ЗИЛ выпустил… 425 машины.
В 1976 году, накануне открытия XXV съезда КПСС по Красной площади прошла колонна КамАЗов — первые 16 машин. Проектная же мощность завода-гиганта — 150 000 автомобилей и 250 000 двигателей в год.
Корреспондентам нашего журнала довелось побывать в Набережных Челнах в разное время строительства автограда.
Набережные Челны. Прямая, как стрела, бетонная автострада связывающая старый город с новым, с самим заводом Непрерывный поток мчащихся машин — не перебежать пути!
Дорога главная КамАЗа,
Как фантастическая трасса,
Строчит трассирующим жалом
Грузовиков и самосвалов.
Удивительным казалось сочетание индустриальной мощи новостройки с поэтическим обликом старинного города на берегу реки, нежно трогало слух старое Челнов — Бережные. Название, которое само просилось в стихи, и написано их было поэтами множество.
Что за прелесть русское слово,
Что за чудо — русская речь…
Вот опять несу, как обнову,
Это древнее слово — «беречь».
Тихий плес крутояр огибает,
Белым стражем дома взнесены,
Это Каму оберегает
Город — Набережные Челны.
Есть края, где всегда так просто
Сберегать для души озон!
Вот дорога, а вот — колеса:
Доставай рукой горизонт!
…Если б мы, аскеты ненабожные,
Для себя выбирали сны,
Я б хотел, чтобы снились мне Набережные
— До конца моих дней — Челны.
И снова мы в Набережных Челнах. Шесть лет прошло с тех пор, как были здесь в последний раз. Много ли это — шесть лет? Смотря что измерять годами. В Набережных Челнах год — не год, здесь они, года, шагают широко.
Самолет приземлился в аэропорту Бегишево. Сразу с удовлетворением делаем запись в блокнотах: построено новое большое, удобное и красиво оформленное здание аэровокзала.
Впрочем, пока нам не до красот этого первого на нашем пути, пусть и уютного дома в Набережных Челнах. Ведь самолёт-то прилетел сюда глубокой ночью: как всегда и как почти всюду, теперь подвел Аэрофлот.
А мы рассчитывали подлететь в первой половине дня, успеть зайти в городской или заводской комитет комсомола, представиться, получить места в гостинице или в общежитии хотя бы.
— По какой причине головы опустили? Надо уши шапок опускать — и смело на мороз: сейчас будет последний автобус, я узнал — это подошел Виктор, знакомый по аэрофлотному несчастью, сосед в самолете, парень
из Набережных Челнов.
Узнав, чем мы озабочены, он подумал минуту и говорит:
— Едем, Я вам помогу Здесь, смотрите, и сесть-то негде.
— Чем же и как ты поможешь нам?
— Думаю все будет окей. Пошли.
На ходу, на площади в ожидании автобуса Виктор рассказал нам, что работает слесарем-сантехником в управлении жилищно-коммунального хозяйства, случается бывать ему и в гостиницах по аварийным делам, там он всех знает, там, он надеется, ему не откажут устроить нас.
В гостинице, конечно же, висела грустная табличка — «Мест нет», Сонная регистраторша и говорить с нами не стала — только показала пальцем на нее и развела руками. Однако она еще не видела нашего ходатая, он уже входил, улыбаясь, в ее закуток… Через минуту-две слышим:
— Где вы там из Свердловска? Ваши паспорта! Утром запишу вас и рассчитаемся,— и хозяйка гостиницы дает бумажку на право ночевать.
Виктор поднялся с нами в номер, покурить, мол. Помолчал минуту и говорит:
— Я-то еду из отпуска от тещи, еды мне надавала в дорогу — за пять суток не съешь. А вы не ужинали, видел, Вот курица, сыр, сало, хлеба, правда, мало…
Мы не успели толком и поблагодарить доброго человека — он ушел.
Весь следующий день, буквально весь, с утра до вечера, мы были на колесах. Старое — новое, знакомое — незнакомое.
Нижнекамская ГРЭС уже дает электроэнергию, монтируются ее последние агрегаты, скоро она полностью войдет в строй. Перекрыта Кама — будет большой мост через реку. Строится железная дорога до станции Агрыз, она свяжет город с магистральной линией. Тогда Набережные Челны не будут тупиком, тогда сюда не только самолетом можно будет долететь.
Издалека виден стеклянный куб 24-этажной гостиницы «Татарстан». Оригинален по конструкции Дворец культуры. Вот гигантский кинотеатр «Россия», здание политехнического института, а это, легко можно догадаться,— торговые центры, новые «школы, спортивный зал… А рядом, кругом, вблизи, вдали, куда ни посмотри,— жилые дома, дома, дома…
Все-таки удивительное это место на карте нашей страны — город Набережные Челны и Камский автомобильный комплекс заводов в нем. Бываешь тут — и тебя не покидает ощущение сказочности, не верится, что такой город и семь таких заводов, 4,5 миллиона квадратных метров жилья воздвигнуто по сути дела за две пятилетки! Но ведь не по щучьему велению и не по мановению волшебной палочки появилось это чудо. Трудом советских людей, по воле партии создан гигантский автоград на Каме.
Нам довелось видеть, как пошли с конвейера первые автомашины, первые считанные единицы. Теперь грузовики с пометкой на лбу «КамАЗ» известны каждому, во всех уголках страны; только в 1981 году с конвейера сошли десятки тысяч автомобилей.
К XXVI съезду КПСС была сдана в эксплуатацию вторая очередь КамАЗа. Началось ее освоение. К концу пятилетки автогигант на Каме заработает на полную мощность.
К концу пятилетки приостановится, как предполагают экономисты и социологи, и бурный рост народонаселения города. Сейчас в нем живет без малого 400 тысяч человек. Из них более 70 тысяч камазят — таким забавным именем называют здесь детей, родившихся в Набережных Челнах.
Ничего нет удивительного в том, что 10 лет назад город был самым молодым з стране: большая стройка — дело молодежи. Но и сейчас Набережные Челны — город молодых, хотя работают заводы, хотя ко многим новоселам приехали родители и даже дедушки и бабушки. Средний возраст всех работающих на КамАЗе всего 27 лет — на 10 лет меньше, чем на любом автомобильном заводе.
Камазята задают трудные задачи. Им нужны ясли и сады. Поэтому в Набережных Челнах так много крупных детских комбинатов — 107. Камазята гурьбой пошли учиться. В Набережных Челнах 37 средних школ — больших и современных, на 1000 и более учащихся каждая, но бывало, что в иной год некоторым школам приходилось работать в две смены, потому что первоклашек набиралось… 12— 17 классов.
В Набережных Челнах заводы отделены от города широкой зеленой зоной — особенно зеленой, правда, она станет в недалеком будущем. Так вот здесь будут построены комплексы оздоровительных учреждений. Сначала, пока город переполнен камазятами, здесь разместятся детские сады и ясли, а потом, когда погаснет демографический взрыв, здесь откроются дома отдыха, однодневные профилактории для рабочих заводов Автограда.
Общественный транспорт в Набережных Челнах работает хорошо. За полчаса можно добраться куда надо, хотя город очень разбросан и вытянут на 20 километров. Удивило нас обилие автобусов на просторных улицах и на дорогах к заводам, они идут буквально один за другим. Но как транспорт перегружен в часы пик! Кажется, все сто тысяч человек, все работающие, вышли на остановки, заполнили трамваи и автобусы и едут… А небось пятьдесят тысяч из них едут не одни, а с детьми, до садика или яслей, чтобы потом снова сесть в другой автобус и ехать дальше, до работы.
Зато вечером,, когда закрываются магазины, на улицах, особенно в Новом городе, пустынно, даже страшновато становится: безлюдье. В Набережных Челнах нет пока театров, не хватает кинозалов, мало других мест, где можно было бы провести часы досуга. Вот люди и не выходят из благоустроенных квартир до завтрашнего рабочего дня.
Конечно же, это социальная проблема. Довольно типичная для строящихся городов и одна из острых, ждущих решения.
Не суждено было встретиться нам со старыми знакомыми. Кто перешел на другую работу, кто в отпуске оказался, кто получил квартиру, а адреса в общежитии не оставил,., С трудом узнали адрес Володи Косова, шофера из АТХ-6.
Вечером идем к Косовым. Стучим — не открывают, стучим — опять за дверью тишина. Значит, нет никого дома…
На этаж поднялся парень с двумя буханками хлеба под мышкой. Остановился возле соседней квартиры, смотрит на нас этак подозрительно, Стало неловко. Говорим, как бы давая ему понять, что мы не кто-нибудь.
— К Косовым мы пришли, а их, видно, дома нету. Вы не знаете, когда они приходят?
— К каким Косовым? — спрашивает.
— К Володе, он шофером в АХТ-6, и к Лиде, его жене… .
— А вы кто, если не секрет? — спрашивает уже вежливо.
Называемся:
— Из «Уральского следопыта».
— О, знаю! Он давал мне журнал, где про него написано,— человек с буханками под мышкой открыл дверь и зазвал нас к себе домой,— Заходите-заходите, все расскажу про Косова.
Так мы оказались в доме у Владимира Григорьева, соседа и друга Володи Косова, тоже шофера.
Про Косова узнали такую историю, Работал хорошо, получил квартиру. У них с Лидой родился сын, уже десять лет ему. И вдруг Володя уволился, уехал на самый север Тюменской области. Лида с сыном пока здесь живут, но сейчас, з каникулы, улетели к главе семейства — посмотреть-поглядеть, где предстоит им жить.
— Почему же уехал? Такой был патриот города…
— За романтикой поехал,— отвечает Григорьев,— Он у нас такой. Говорит: «Здесь мне больше нечего делать, все сделано. Поеду-ка…»
Пока мы разговаривали, в дом Григорьевых пришли гости: молодая мама с дочерью, молодая бабушка, стеснительный парень и веселая девушка — супружеская пара. Володина жена Зоя заставила стол посудой. Нам не дали ни одеться, ни распрощаться.
— Что вы, что вы — так нельзя,— сказал хозяин.— Оказались в гостях — оставайтесь до конца. У меня сегодня праздник возвращения.
В Набережных Челнах создано Камское автотранспортное предприятие по перегону автомобилей. В нем работает около 800 шоферов, один из них — наш новый знакомый, гостеприимный Владимир* Григорьев. Понятно по названию предприятия, чем занимается армия шоферов— своим ходом доставляет камские грузовики адресатам. Наш Володя самолично перегнал почти 200 КамАЗов, исколесил всю страну. Сейчас он вернулся из Прибалтики. Вот и собрались отметить его возвращение друзья. Нет только Саши Касимова: он тоже перегонщик и уехал в Семипалатинск.
За столом разговор шел, как бывает всегда в таких случаях, «за жизнь», в самом широком смысле — от «чего нет в магазинах» и до футбольных проблем, но больше о главном — как им живется и работается. И выяснили: работается хорошо, жить в Набережных Челнах нравится.
— А ты бы, Женя, помолчал при таком-то разговоре,— Зоя не дала открыть рта стеснительному парню, мужу веселой девушки.
Вроде бы и с юмором, но такие слова сказала она. Почему? И узнали мы биографию Евгения Алсуфьева.
В 1975 году, сразу после армии, помор Женя Алсуфьев приехал в Набережные Челны. Специальности у него были самые подходящие — бульдозерист и экскаваторщик. С тех пор он и работает в Автограде на нулевом цикле — роет котлованы под здания. Гостиница «Татарстан», кинотеатр «Россия», плавательный бассейн, универсамы, школы, десятки жилых многоэтажек — все это объекты, которые он вправе считать своими — он их поставил на землю. В прошлом году Алсуфьев женился на Лене Платоновой, сестре Зои Григорьевой.
— Полгорода, считай, построил, а для себя ничего: в вагончике на курьих ножках живет,— подытожил разговор Григорьев.
— Ну, пока живем, потом дадут ведь…— вставил слово Женя.
— Пока… Дадут… Жди!.. Ты же не просишь,— наступали на Женю женщины.
— Ладно вам…— только и ответил Алсуфьев, чтобы отвлечь, наконец, внимание от своей персоны.
По дорогам страны идут КамАЗы… Всюду их теперь много — они стали привычными, знакомыми всем и каждому. Ранним летним утром встретилась нам колонна запыленных камских грузовиков с прицепами на улицах Свердловска. Видно было, что они пришли издалека, да и номера чужие, не местные. Подошли. В кабине одной из шести машин сидят четверо парней — все молодые, улыбчивые, охочие до разговора.
— Откуда и куда держите путь? — спрашиваем.
— Из-за тридевяти земель и к вам на седой Урал,— отвечает один.
— Где же ваше тридевятое царство и тридесятое государство находится?
— На Алтае, в нестольном граде Бийске. Слыхали о таком?
— Да, наслышаны, но не бывали там…
Вот, оказывается, откуда прибыл в Свердловск со своим грузом и за другим товаром караван из шести КамАЗов. Четверо суток добирались до Урала шоферы Бийского управления транспортно-экспедиционных перевозок Валерий Иконников, Сергей Бережной, Анатолий Ковалев и Сергей Крючкин. (Еще двоих их напарников мы не застали — они ушли разыскивать в гостинице бийского толкача-снабженца и адрес конторы, где надлежало получить товар).
«За жизнь» мы поговорили с ребятами хорошо. Все они, как на подбор,— добрые молодцы, почти одногодки.
— Специально, что ли, молодых парней в такие рейсы подбирают?
— Может, и специально,— отвечает за всех Иконников.— Шофер-то в годах не больно охоч ездить за тридевять земель, да им и не выдержать таких поездок, А мы — как солдаты. Армейскую школу прошли, кроме Сереги-маленького.
Маленький — это Крючкин, парень совсем скромный. Поинтересовались мы, почему он, почти двадцатилетний, не служил в армии еще, почему такую нелегкую работу выбрал?
— А кормилец я,— говорит Крючкин.— В армию ведь не берут, пока кормилец…
Двадцати нет парню… В жизни беда хоть и незваная, да нередкая гостья. Погиб отец. Вдруг умерла мать. А их трое: Наташа малолетняя, старенькая бабушка Анисья Васильевна да сам Сергей, вчерашний школьник, а теперь уж глава семьи. Выучился на шофера, пошел на грузовик, чтобы побольше зарабатывать, чтобы все дома были сыты-обуты,.,
— Хоть и молод, а парень что надо,— подвел итог разговору Иконников.
Мы, как частые гости Набережных Челнов, спросили, естественно, у новых своих знакомых о машинах, на которых они работают. И не подозревали, что затронули самую излюбленную тему для шоферов.
И начали ребята наперебой высказываться:
— Первые машины, семидесятых годов выпуска, были лучше.
— Кабина прекрасна, мотор хорош, коробка передач — еще лучше. Едешь — и радуешься. Но мосты, особенно редукторы, не годятся.
— Колес много, а резина…
— Ну хватит, хватит, ребята,— говорим им.— Мы же не рекламацию на КамАЗ пришли составлять к вам. Мы хотим только дополнить положительный очерк…
— Все, что мы говорим,— очень даже положительное,— отвечает за всех Иконников.
А он, небось, и прав: действительно положительное и делу пойдет только на пользу.
Символами побед Страны Советов, маяками социалистической индустриализации стали Магнитка и Уралмаш, Днепрогэс и Атоммаш, Волгоградский и Челябинский тракторные заводы, Комсомольск-на-Амуре и Братск, Турксиб и БАМ, Волжский и Камский автомобильные заводы. Слово это, «КамАЗ», золотыми буквами вписано в летопись страны. Грузовики с этим гордым именем разнесли славу о трудовом подвиге советского народа по всей планете, и слава эта — немеркнущая.
