• Увидел ветеран войны М. П. Блинков, живущий в Таджикистане, в республиканской газете собственную фамилию: следопыты Белгородской области разыскивали родных «погибшего в бою за село Топлинка Блинкова Матвей Петровича». Озгуда, из Топлинки, в 1943 году, пришла на него домой похоронка; а солдат после того боя еще до Харькова дошел. Написал ветеран ответ следопытам. На обелиске в Топлинке против надписи «Рядовой М. П. Блинков» появилось еще одно слово: «Жив».
• Отозвался следопытам села Нивного Брянской области числившийся в списке погибших Алихан Алиев из города Нефтечалы. Его, тяжело раненного, подобрали санитары другой части. Спустя 37 лет Алихан Алиев по приглашению ребят из Нивного побывал на месте бывших боев.
• Учащиеся сыктывкарской 16-й школы изучают бсГевой путь 241-й стрелковой дивизии. Ребята узнали о подвиге одного из солдат. Разведчик В. Чижик в сентябре 1941 года попал в плен. Фашисты бросили его в сарай и Приковали на цепь. Впопыхах обысканный гитлеровцами, солдат сохранил в голенище сапога нож. Не видя другого избавления, сержант Чижик отсек себе кисть руки вместе с цепью… Мужественный срлдат, избежав неминуемой смерти, вернулся в расположение части. Подвигу В. Чижика ветеран дивизии Б. Фесовец посвятил поэму «Шаги в бессмертие».
Жив солдат!
…После допроса и пыток гитлеровцы вывели разведчика Пашкову из штабной палатки, дали лопату в руки и приказали рыть себе могилу. Медленно копал Иван Пашков, старался оттянуть минуты, слушал поющую птицу и все думал: как же это они нарвались на засаду, как смогли враги выбить у него винтовку, не дав сделать ни одного выстрела?
А теперь вот стреляют в него. Раз, другой… И третий выстрел — уже в яму. Наскоро закидали враги могилу, а разведчик дышал… Сохраняя сознание, выжидал, когда уйдут фашисты. Проковырял отверстие, чтобы был доступ воздуху, и набрался терпения…
В роду у Ивана Пашкова все были силачи — начиная от деда, первого кулачного бойца во всей елецкой округе. Богатырское здоровье передали предки Ивану. Превозмогая боль, освободился он от глины, отполз осторожно, перевязал разорванной рубахой пробитую грудь. Два дня истекающий кровью боец бродил по лесу, пока не встретил своих. Потом еще полтора года лечили его в госпиталях..!
Бывшего фронтового разведчика разыскали, следопыты Долгоруковского Дома пионеров Липецкой области, собрали материалы о его беспримерной судьбе. Есть в школьном музее и «Баллада о разведчике Пашкове»,. написанная поэтом А. Сурковым:
Целовал я сырые комья земли,
Уползая к ребятам в лес.
В 10. 30 меня враги погребли,
А в одиннадцать я воскрес…
Был он храбрым в бою…
22 июня 1941 года дивизион 76 миллиметровых орудий, где в восьмой батарее замполитом был двадцатй-двухлетний учитель из Сибири Александр Серов, принял близ границы первый бой с оккупантами. Сперва На дороге появилась колонна мотоциклистов, за ними пошли танки, десант.
Час, другой, третий идет бой… Кажется, время остановилось. Стреляют пушки, смрад застилает глаза. А потом этот сильный удар, и сквозь угасающее сознание — крик подносчика снарядов: «Серова убило!». Падая, молодой замполит еще успел удивиться: «Как убило, когда я слышу голос…»
В тыловом госпитале его списали, окончательно и бесповоротно. Еще не сняты были бинты с ран, когда Александр Серов пришел домой и принял в собственные руки похоронку: «Погиб смертью храбрых 23 июня 1941 года в районе Кряжай у литовской границы».
…Всего тридцать шесть часов воевал Александр Федорович Серов. Жестокая и долгая была впереди война, и невесть где трудными фронтовыми дорогами шел его артиллерийский полк, его противотанковая бригада, считавшие Серова погибшем.
В 1968 грду литовские следопыты разыскивали — нет, не его, а его родных: добывали сведения о храбром Артиллеристе, подбившем одиннадцать вражеских танков, награжденном посмертно орденом Отечественной войны I степени.
Скромный учитель из Омской области и не думал, что найдет его солдатская слава, что спустя много лет получит он десятки писем от однополчан, помнящих его подвиг.
Ошибка на памятнике
…Тяжела оказалась переправа через Днепр для связиста Харламова. Лодку, где они находились всемером, расстреляли с того берега. Не видя товарищей, плыл Сергей Харламов, то погружаясь в воду, то выныривая, и было у него две заботы: не выпустить оружие из рук и не утопить катушку с кабелем.
А на том берегу — в упор бьющий пулемет. Окапываться времени нет, и боец… побежал на пулемет. Выстрелил прямо в фашиста, который от изумления так и не успел придти в себя. Когда на него кинулись трое, он в мгновение сообразил: не отстреляться — только отбиться можно… Прикладом — одного, вырвал автомат у другого, в третьего дал очередь.
«Харламов, связь!» — требовал восточный берег. И Харламов, подключив кабель к аппарату, передал первое донесение. А потом остался связист лежать на том берегу, который недолго был занят врагом.
…Приехал как-то Сергей Васильевич из своего Подмосковья в Любичи на Днепре, в места, где сражался. На памятнике увидел имена павших при переправе через Днепр, и среди них свое имя.
— Ошибка. — сказал Харламов. А шофер, который вез его на встречу ветеранов, возразил:
— Нет, товарищ капитан, наши следопыты всех проверили, с донесением похоронной команды сличали. А кого узнали-то?
— Харламов… Всю войну прошел, и после еще долго служил. Харламов — это я…
Трижды воскресший
Борис Пичков начал войну летчиком. В одном из боев самолет загорелся, и пилот, тоже обгоревший, раненный, контуженный, в тяжелом состоянии был доставлен в госпиталь. Его вылечили, но военную профессию пришлось сменить. Стал Пичков командиром взвода «катюш».
Второй раз он «погибал» вблизи украинского села Каменная Яруга. Разорвался рядом снаряд, командира ранило и засыпало землей. Его не нашли после боя и решили: погиб смертью храбрых. А лейтенант Пичков опять выжил. Не долечившись, убежал из госпиталя и под Славянском догнал свою часть.
Пол-Европы прошел. В Венгрии, у местечка Шарбоград, глядел смерти в лицо в третий раз. Командирскую машину расстрелял «тигр», тяжело раненного Пичкова отшвырнуло далеко в кукурузное поле… На другой день в полевом медсанбате врачи извлекли из него сорок осколков.
…Десятилетия прошли. Ветеран приехал в Будапешт. В скорбном молчании стоял у мемориала созетским воинам, читал фамилии в длинном списке, и вдруг увидел: «Лейтенант Борис Васильевич Пичков».
Не только эту надпись пришлось исправлять. «Погиб смертью храбрых» — значилось и на обелиске, воздвигнутом на территории завода в Тамбове, где до войны работал токарем Пичков.
Совсем недавно и школьники следопыты из села Каменная Яруга на Харьковщине тоже внесли исправление против фамилии солдата на своем обелиске.
Ракета лад головой
«Неизвестный солдат» — так говорят живые про погибших. А Федор Кочергин не погиб. Но он сам для себя долгие годы был неизвестным солдатом…
Вернувшись домой после тяжелой контузии и госпиталя, он не мог вспомнить и малого о фронте и боях. Золотая звезда Героя сияла на выцветшей гимнастерке; знали односельчане, что Кочергин воевал под Ленинград ом — но больше ничего. Память отказала насовсем. Ни друзья-ветераны, ни следопыты, ни родные не могли от него ничего узнать.
Но однажды принесли Кочергину книгу о защитниках Ленинграда, где была названа и его фамилия, и рассказывалось о подвиге, который он совершил.
И вспрмнил бывший солдат!.. Вспомнил лето 1944 года, реку Вуоксу, перевернутую лодку десантников. Лишь ему одному, командиру отделения разведки 506-го минометного полка Федору Кочергину, удалось добраться до противоположного берега. Окруженный врагами, он дал ракету прямо над головой: «Вызываю огонь на себя!». Наши минометчики тут же ответили залпом…
Вот и все. Федора отбросила взрывная волна, а от следующих снарядов уберег его гранитный уступ.
Людская память спустя годы помогла солдату вспомнить все, что с ним произошло.
