Семья Лоськовых была известна в дореволюционных Златоусте, Челябинске… Среди власть имущих слыли они смутьянами, а рабочий люд относился к ним с глубоким уважением.
Глава семьи, Михаил Андреевич, рабочий самой высокой квалификации, слыл и образованнейшим по тем временам человеком. Он немало сделал для просвещения товарищей, многих научил грамоте, приохотил к книгам. М. А. Лоськов стал одним из тех революционеров-народников, которые безоговорочно перешли на позиции марксистов. По стопам отца пошли дети — дочь и два сына.
Братья Лоськовы закончили Уральское горное училище, в те годы уже имевшее репутацию «рассадника крамолы на Урале».
Из рапорта Златоустовского уездного исправника уфимскому губернатору о революционных выступлениях в Златоусте в декабре 1905 года:
«…С приходом 15 декабря в г. Златоуст казачьей сотни, хотя уличные своеволия рабочих прекратились и сами рабочие попритихли, но в расположении завода рабочие по-прежнему оставались хозяевами…
…Прошу ваше превосходительство возбудить ходатайство перед главным начальством Уральских горных заводов об увольнении со Златоустовского завода главарей…»
Далее следует список, в котором значатся 26 фамилий, шестнадцатым в списке стоит имя Степана Лоськова.
А ровно через год, в декабре 1906 года, квартира Лоськовых подверглась полицейскому налету. Лоськовы были арестованы.
В Златоустовском краеведческом музее хранится интереснейший экспонат — записная книжка, которую вел в тюрьме Степан Лоськов. На первой странице затейливым узорчатым шрифтом написано рукой заключенного: «Златоустовская тюрьма. Камера № 9. С. М. Лоськов. 3 июля 1908 г.». Под заголовком «Для памяти» идут короткие записи:
«5 июля я был вызван надзирателем 2-й части в контору, который спрашивав меня, не знаю ли я человека, который назвался Дементьевым и скрылся. 6 июля получил обвинительный акт. 7-го послал прошение о назначении свидетелей: Бахарева, Попова и мамы. Защитников Кейкова и Шемберга.
8-го была мне комиссия по моей болезни из четырех врачей. Переменил защитников Кейкова и Шемберга. Написал прошение о назначении защитников Покровского и Полидорова».
Записи, к сожалению, очень лаконичны — писать подробнее было опасно. Последняя гласит: «От 26 нояб. Сообщен. Шемберга. Суд назначен 2 марта 1909 г.».
Далее следуют десятки чистых листов. Лишь, на последних — стихи, которые, по-видимому, были написаны Лоськовым раньше:
Сбывалось все: меня ты полюбила.
Мы вместе грезили о светлых счастья днях;
Но злая жизнь мечты мои разбила —
Разбила в прах!
Свободна ты, а я в тюрьме суровой,
Оторван от тебя враждебною рукой,
Тюрьма уже дарит меня подругой новой —
Былой тоской…
И с каждым днём мои слабеют силы,
Не знаю я, тебя увижу ль вновь?
Люби, люби меня!
Защита от могилы —
Твоя любовь!
Степан Лоськов умер в тюрьме. Похороны его вылились в многолюдную демонстрацию. Провожая в последний путь своего товарища, рабочие Златоуста клялись продолжать борьбу против самодержавия до полной победы.
