В связи с 400-летием присоединения Сибири к Русскому государству большой интерес вызывают любые новые сведения о письменных памятниках, имеющих отношение как к походу Ермака, так и к героическим деяниям тех русских людей, кто первыми стали осваивать бескрайние просторы, раскинувшиеся за Уральским хребтом. Об одном из таких памятников, который считается погибшим, а поэтому представляет загадку даже для специалистов, и пойдет речь ниже.
30 декабря 1736 года Василий Никитич Татищев, лишь на Урале наконец-то сумевший всерьез заняться своими историческими и географическими трудами, сообщил в Петербург, в Академию наук, что им написаны 12 глав «Общего географического описания Сибири». Здесь же он впервые упомянул и об «Истории Сибири», представляющей собой летопись, «которую 110 лет тому назад написал некто Станкевич и продолженйе которой находят в разных местах», дополненную самим Татищевым «на основании данных многих городов».
Ссылки на «Историю сибирскую Станкевича» встречаются не только в его «Истории», но также в «Лексиконе российском историческом, географическом, политическом и гражданском». А в Примечаниях на Сибирскую историю Г. Ф. Миллера, составленных Татищевым около 1749 года, сведения об этом произведении уточняются.
«Летописец тобольской я имею,— пишет историк,— сочиненной ротмистром Станкевичем, которой я древней у архимандрита Долматского монастыря Исакиа списал, и к тому продолжение о воеводах дополнил. Он был во время Годунова, Шуйского и царя Михаила. В нем нечто полняе или иначей нахожу»,
В 1750 году, уже после смерти Татищева, список Летописи Станкевича с дополнениями погиб вместе с другими книгами историка во время пожара в его подмосковном имений в селе Грибаново. ,
До последнего времени только этими фактами о таинственном «Летописце тобольском» и располагали ученые. К сказанному можно лишь добавить предположение о том, что ротмистр Станкевич был поляком, сосланным в Тобольск во времена Смуты. Живя здесь, он собирал различные исторические, географические и этнографические материалы, которые и изложил в виде летописи,
охватывающей события сибирской истории примерно с 80-х годов XVI века до 1626 года.
Поскольку в распоряжении Татищева был лишь список с Летописи Станкевича, то, естественно, возникают два вопроса: когда этот список был для него изготовлен и какова была судьба оригинала?
Для ответа на оба вопроса необходимо обратиться к истории Далматовского Успенского монастыря.
Этот старейший и крупнейший в Зауралье монастырь, мощные каменные стены которого пережили знаменитую «Дубинщину» и осаду восставших крестьян в период войны под руководством Емельяна Пугачева, возник в 1644 году при впадении реки Течи в Исеть, якобы на месте старого языческого капища, когда-то называвшегося Белым городищем. Основателю его, бывшему тобольскому служилому человеку, в миру носившему имя Дмитрия Ивановича Мокринского и после пострижения в Невьянском Богоявленском монастыре принявшему имя Далмата, а также его товарищам — первым инокам новой обители — пришлось на первых порах несладко в этом суровом краю: набеги татарских и башкирских племен, пожары и мор неоднократно разоряли монастырь дотла. Но на место убитых или разбежавшихся монахов приходили новые, и обитель упрямо возрождалась из пепла, превратившись вскоре в форпост русской колонизации Заисетского края.
Немалую роль в этот период играл Далматовский Успенский монастырь в области культуры и идеологии. В конце 60-х — начале 70-х годов XVII столетия из его стен вышло адресованное в Тюмень старообрядческое послание «Об антихристе и тайном царстве его», получившее впоследствии широкое распространение в староверческой письменности. В послании развивалась оригинальная эсхатологическая концепция о так называемом мысленном ли духовном антихристе, в своеобразной форме отражавшая антимонархический протест народных масс.
Пострижниками Далматовского монастыря были иноки Авраамий, авторитетнейший вождь урало-сибирского старообрядчества конца XVII — начала XVIII Афанасий (бывший тюменский служилый человек Алексей Артемьевич Любимов-Творогов), впоследствии ставший известным церковным писателем, архиепископом Холмогорским и Важеским, своей деятельностью завоевавший глубочайшее уважение Петра I, а на поприще антираскольничьей борьбы стяжавший себе у старообрядцев славу кроворадостного епарха,
В начале XVIII века при Далматовском монастыре было создано училище, просуществовавшее вплоть до закрытия монастыря. Поэтому не удивительно, что уже к началу XVIII века монастырская библиотека насчитывала около 200 рукописей и книг, значительная часть которых поступила в виде вкладов от самых разных людей.
Что же касается Летописи ротмистра Станкевича, то она, скорее всего, находилась в монастыре с момента его основания и хранилась в келейной библиотеке самого старца Далмата, который, возможно, и вывез ее еще из Тобольска’—уж не от самого ли Станкевича он ее получил?
После смерти Далмата в 1697 году Летопись до наследству досталась его сыну, Ивану Дмитриевичу Мокринскому, который около 1666 года постригся в монастыре под именем Исаака. Благодаря его активной деятельности монастырь процветал и даже обзавелся несокрушимыми крепостными сооружениями, которые гордо стоят на высоком речном берегу и по сей день.
Архимандрит Исаак был и первым историографом Далматовского монастыря, причем не исключено, что написал он свою Историю не без влияния разговоров с Татищевым. С ним Исаак познакомился в 1721 году, когда будущий автор «Истории Российской» вместе с губернатором князем Черкасским в первый раз посетил монастырь, о чем он сам сообщил в «Лексиконе российском историческом» Именно тогда Татищев и скопировал у Исаака Летопись ротмистра Сынкевича. 1721 год был весьма удачным для историка в смысле источников, так как в этом же год; он приобрел на Урале у какого-то старообрядца еще одну редчайшую рукопись — знаменитый пергаменный Летописец, названный им Раскольничьим, который, как и Летописи Станкевича, погиб в пожаре 1750 года.
После смерти Исаака оригинал Летописи ротмистра Станкевича вместе с другими келейными книгами архимандрита оказался в общей монастырской библиотеке. Во всяком случае, библиотечные описи 1730 и 1731 годов отмечают «Летописец письменный» среди книг в полдесть, то есть в четвертую долю листа. Но уже опись 1748 года никакого «Летописца» не знает. Следовательно, он из монастыря исчез.
И тут нам вновь необходимо вспомнить о Татищеве, который в 1736 году во второй (и теперь уже в последний) раз побывал в Далматовском монастыре. Воспользовавшись тем, что, по его словам, «тогда старцы архимандрита за нарушение закона изгнали и архиепископ принужден определить инаго по их избранию», он и получил в свою собственность оригинал Летописи ротмистра Станкевича, купив его, очевидно, по сходной цене у монаха, отвечавшего за библиотеку.
Как известно, уезжая в Самару, Татищев в 1737 году безвозмездно передал заводским школам Екатеринбурга книги из своей библиотеки. Благодаря усилиям ряда ученых, часть этих книг, на основании некоторых признаков, была отыскана. Однако до последнего времени «кафалог» их, о котором Татищев упоминал в одном из своих писем И. Д. Шумахеру, известен не был. И вот, наконец, недавно каталог этот, включающий более 600 названий книг, был обнаружен новосибирским исследователем Л. А. Ситниковым в фонде Миллера в Центральном государственном историческом архиве древних актов в Москве и опубликован В. С. Астраханским.
Под № 206 в этом каталоге среди книг по истории и географии форматом в четвертую долю листа названа «Станкевичева сибирская история письменная», оцененная составителем каталога, преподавателем немецкого и латинского языков пастором Л. Сехтингом в один рубль, что позволяет определить объем рукописи примерно листов в 150—180. Судя по формату, это и был оригинал Летописи ротмистра Станкевича, приобретенный Татищевым в 1736 году в Далматовском Успенском монастыре.
Итак, оригинал Летописи Станкевича остался в Екатеринбурге. Где же он сейчас? Ответ на этот вопрос, теперь уже последний, предстоит дать тому, кто сумеет его отыскать, ибо, как показывает опыт уникальных археографических находок последних лет, поиски Летописи ротмистра Станкевича — дело далеко не безнадежное.
