«Что день грядущий мне готовит…»
Этой строчкой из «Евгения Онегина» начинал свой день Никоша Кузнецов. Но произносил он ее на языке эсперанто.
Каким образом у деревенского паренька из Зырянки возникло желание изучить международный язык? Соученик Николая Кузнецова Леонид Васильевич Остроумов рассказывает:
— Шел 1925 год… Мы все жили в ожидании мировой революции. Наши учителя в школе говорили, что латынью победившего пролетариата станет язык эсперанто. И когда учитель русского языка Сергей Николаевич Суетин объявил о том, что создается кружок, в него записалась добрая половина семиклассников. Из кружковцев помню Никошу Кузнецова, Мишу Петрова, Колю Прохорова, Сашу Кузнецова…
К тому времени Никоша уже год как изучал немецкий язык у Нины Алексеевны Автократовой. И эсперанто пришелся как раз кстати: помог разобраться в грамматике немецкого языка. К тому же сторож рабочего клуба, бывший военнопленный, к которому Никоша бегал тренировать свой немецкий, оказался эсперантистом; они говорили вперемежку то на немецком, то на эсперанто.
— После занятий эсперанто Никоша изобрел свой собственный тарабарский язык,— вспоминает друг юности Николай Константинович Прохоров,— и мы старались говорить на этой тарабарщине в школе, на улице, вызывая всеобщее недоумение. Вот, к примеру, как выглядело на тарабарском языке имя Коля. «К» заменялось на «т», «л» — на «с», и получалось — Тося…
Окончив школу-семилетку, Никоша Кузнецов не бросил занятий эсперанто. Осенью 1926 года он поступил на первый курс Тюменского сельскохозяйственного техникума и сразу же явился в красный уголок пивоваренного завода, где в те годы занимался кружок эсперантистов. Довольно большой был кружок — сорок человек, руководил им опытный эсперантист, юрист по образованию Георгий Николаевич Беседных.
— Никоша Кузнецов недурно владел эсперанто, и я предложил ему быть моим помощником в кружке, — вспоминал Г. Н. Беседных. — Он участвовал во всех наших мероприятиях. Однажды во время праздничного шествия над головами демонстрантов появился огромный плакат с лозунгом: «Yiru la Я-a jaro de Granda Oktobra Revolucio». Никоша втайне от своих друзей-эсперантистов изготовил плакат и развернул его на площади перед трибуной. Один из ответственных работников, стоявший на трибуне и знакомый с языком эсперанто, перевел лозунг остальным: «Да здравствует Девятая годовщина Великой Октябрьской революции!» В декабре 1926 года Никошу приняли в комсомол. Мы, эсперантисты, отпраздновали это радостное для него событие бутербродами с колбасой и бутылкой лимонада… У нас же, в Тюмени, Николай Кузнецов был принят в члены Союза эсперантистов Советской республики, ему был выдан членский билет №47001.
В 1927 году Кузнецов уехал из Тюмени и поступил на первый курс Талицкого лесного техникума. За время его отсутствия в Талице значительно оживилось эсперанто-движение. Во-первых, это было связано с общим подъемом движения в стране — после проведенного в Ленинграде международного съезда рабочих-эсперайтистов. Во-вторых, образовавшийся 26 октября 1926 года Уральский окружной комитет эсперантистов усилил работу на местах. Но не дремали и противники эсперанто… В областной печати началась яростная полемика «за» и «против». Талицкие эсперантисты не остались в стороне: их руководитель С. Н. Суетин выступил в газете «На смену!» со статьей «Стоит ли возражать?», содержащей резкую критику противников.
Кроме Никоши эсперанто-кружок при Талицком лесном техникуме посещали его сокурсники Иван Демин, Леонид Остроумов, Федор Белоусов, Владимир Захаров, студент старшего курса Василий Федоров, почтовая служащая Валя Васильева… Руководил кружком Франц Францевич Янурек, преподаватель немецкого языка. При кружке была неплохая библиотека эсперанто-литературы: 155 единиц — книги, учебники, журналы. Кружковцы вели активную переписку с немецкими комсомольцами, и Никоша сразу включился в эту работу. Его часто приглашали в райком комсомола, где он переводил письма, пришедшие из-за рубежа.
Дальнейшую деятельность Николая Кузнецова в рядах эсперанто-движения проследить не удалось.
Но вот совсем недавно московский эсперантист Харьковский рассказал вот что. Он встречался с одним западногерманским коллегой, который в годы войны служил в Ровно. По его словам, он был знаком с обер-лейтенантом Паулем Зибертом, и они разговаривали с ним на эсперанто… Он даже назвал Зиберту известные ему имена двух предателей из русских, которые вскоре после этого были убиты. Безусловно, этот факт нуждается в строгом документальном подтверждении.
На снимке: копия членского билета, выданного Н. И. Кузнецову.
«Чем дальше мы уходим от войны…»
Светлана ОРЕХОВА
— Советский комитет ветеранов войны обратился в Министерство водного транспорта с ходатайством — присвоить имя Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова одному из сухогрузов. Мы получили «добро»…
Это сообщение Б. И. Черного, бывшего партизана из отряда Д. Н. Медведева, ребята встретили аплодисментами.
Из разных концов страны приехали они в Свердловск, на слет дружин, носящих имя легендарного разведчика Н. И. Кузнецова, семидесятилетие со дня рождения которого отмечалось в этом году. Следопытов тридцати городов собрал слет, ребят из многих школьных музеев Н. И. Кузнецова: из только что созданного — во Владимире, и уже отметившего свое восемнадцатилетие — в Ровно, или еще собирающего материал для школьной экспозиции, как в Бердске… 2 октября 1980 года во владимирской школе № 5 на линейке ребята решили создать музей Н. И. Кузнецова. Школьники стали приноситьреликвии войны — оружие, осколки снарядов, каску… Написали письма бывшим партизанам-медведевцам. Оформили музей сами: сделали плакаты, чеканки. Деньги, на которые оформлялся музей, были заработаны в трудовом лагере, в учебно-производственном комбинате и на сборе макулатуры. Обычное дело — сбор металлолома и макулатуры… Мероприятие, проводимое по всей стране, с разной степенью энтузиазма проводимое — в этом, может быть, отличие. Но вот два факта: на деньги от собранных ребятами лома и макулатуры построен памятник в Кузнецовске и создан музей во Владимире.
Владимирцы с гордостью рассказывали о том, что и на слет они приехали на заработанные деньги.
О жизни и подвиге легендарного разведчика рассказывает музей «Холм Славы», недалеко от его могилы, и экспозиция средней школы № 19 во Львове. Жители Львова ежегодно отмечают день рождения Героя Советского Союза Н. И. Кузнецова.
Казалось бы, легко ли найти новые материалы о партизанах военной поры? Ведь написано столько книг, снято столько фильмов, взяты воспоминания у всех партизан-медведевцев… Но юные следопыты доказывают: еще есть нехоженые тропы.
Пятнадцатилетних директоров школьных музеев, юных экскурсоводов, следопытов-кузнецовцев собрала
72-я свердловская школа. «Бессменный» директор кузнецовского музея в этой школе — учительница истории Ася Григорьевна Кутлуева. С четвертого класса экскурсовод, потом директор музея, пионервожатая и сейчас — студентка-заочница исторического факультета Уральского университета, она для многих осталась просто Асей.
Как-то два шестиклассника сказали мне о школьном музее: «Кому это надо? Экспонатов, лично связанных с Кузнецовым, в музее нет, а эти лекции… зачем?»
Ася сразу спросила:
— А кто эти шестиклассники? Я бы ничего им не стала говорить, взяла бы за руку и привела в музей…
Толя Кожевников, студент железнодорожного техникума, уже из четвертого поколения следопытов музея, сказал:
— Может, правда, ребята эти в музее ни разу не были?
Если бы следопытам-ветеранам пришлось вести этих ребят в музей, они бы показали им костюм актера Воронина из спектакля «Перехожу к действиям», подаренный Свердловским драматическим театром. Похвастались бы кобурой, которую брали для съемок фильма «Сильные духом». Показали бы альбом, сделанный Н. В. Струтинским,— такого альбома не имеет ни один кузнецовский музей (а их в стране 357), есть подобные только в Ровно и у брата героя — В. И. Кузнецова.
Толя Костин, студент радиотехнического факультета УПИ, из одного поколения с Толей Кожевниковым, мог бы рассказать о поездке в Ровно и Здолбуново. А Ирина Василевич вспомнила бы, как однажды во время ее лекции в музее присутствовал соратник Кузнецова, и она о нем говорила, не зная, что герой находится совсем рядом с ней…
Люди из легенд оживали на ребячьих глазах, становились их друзьями. Ася восторженно отзывается о М. А. Фортус, героине фильма «Салют, Мария!», с которой ей довелось встретиться в Москве. В годы войны Мария Александровна была в партизанском отряде, вместе с Николаем Ивановичем. И однажды разоблачила двух немецких офицеров, переодетых в советскую форму. На груди у одного был орден Ленина. Мария Александровна (чекистка с 1917 года) сама имела такой же, и спросила, когда офицер получил его. Военный ответил, что наградили его орденом еще до войны. Тогда она попросила посмотреть орден, подкупив незадачливого разведчика тем, что немногие имеют такую высокую награду. И увидела свежий номер… Очевидно, фашисты воспользовались формой убитых советских солдат. Так проницательность этой женщины помогла разоблачить опасных диверсантов.
Толя Кожевников удивил своих однокурсников в техникуме, когда прочитал реферат о Н. И. Кузнецове,— удивил знанием подробностей жизни мальчишки, ставшего легендарным разведчиком.
О поисковой работе кузнецоацы могут рассказывать без конца — и сверстникам, и ветеранам, и рабочим, в заводских коллективах. Шестиклассники 72-й школы читают лекции на Уралмашзаводе. Следопыты закарпатского села Порошково провели открытое заседание для директоров школ района, самостоятельно, без помощи взрослых, рассказали о своем деле и ответили на вопросы.
Аллеи деревьев, посаженные школьниками,— тоже, экспонаты. Ребята из Саратовской области, например, привезли саженцы с места гибели Николая Ивановича Кузнецова — из Цуманских лесов. С места родины разведчика саратовцы тоже увезли саженец — уральскую рябину…
Работа проводится самая разная. И неважно: кто больше нашел, кто меньше. Важно, чтобы имя сына советского народа Н. И. Кузнецова знали у нас в Стране все, помнили о его подвиге. Так, например, определяют свою работу школьники Гусиноозерска: она не поисковая — она пропагандистская.
Все было интересно ребятам на слете: беседы со старыми партизанами, посещение музеев, встречи со сверстниками из других городов.
На торжественном открытии слета В. В. Кочетков, бывший заместитель командира партизанского отряда, прочитал стихи:
Чем дальше мы уходим от войны,
Всю горечь этих лет познавшие
Не понаслышке, не со стороны,—
Тем ближе нам воспоминанья наши.
Помнить о тех, кто добился Победы,— тем важнее, чем дальше мы уходим от войны.*
