Сто лет назад и металлургии произошло большое событие— уральские инженеры впервые в мире осуществили бессемерование медных штейнов. Это был неслыханно выгодный способ получения черновой меди. Обжиг и восстановление меди до тех пор продолжался шесть суток, а бессемерование позволяло получить готовый продукт за полтора-два дня. Пуд меди стал стоить не шестьдесят, а около сорока копеек. С того времени черновую медь во всех странах стали выплавлять так, как придумали уральцы…
Неметаллургам заметим: бессемерование — способ получения стали из чугуна, продутого воздухом. Этот способ придумал английский металлург Г. Бессемер, и он распространился по металлургическим заводам в пятидесятые годы прошлого века. Тогда и появились в цехах маленькие грушевидные печи, словно бы кувшины, в которые через отверстия в днище (фурмы) вдувался воздух. Вскоре в России па Богословском заводе горный инженер В. Семенников попытался с помощью продувки выжечь из расплавленного штейна железо. Кстати, штейн — это расплав серы, железа и меди. Вслед за богословским инженером эти опыты повторили на Боткинском заводе два молодых инженера — А . Иосса и Н . Лалетин. Но в общем-то верная мысль этих изобретателей слишком обгоняла их умение, и получить медь не удалось. Они правильно установили два периода бессемерования. Сначала надо из штейна выжечь железо, а уж затем и серу. Только тогда останется одна медь. Второй период и стал тупиком. Потому что тяжелая медь опускалась на дно и, охлаждаясь воздухом, закупоривала фурмы. И путь воздуху перекрывался. И бессемерование прекращалось.
И все-таки бессемерование меди не умерло. Его оживил другой уральский инженер — Александр Ауэрбах.
Кто он? Семь лет управлял Богословским горным округом. Были у него заслуги и на научном поприще. Одним из первых в России изучал минералы с помощью микроскопа. Был избран адъюнкт-профессором Горного института. Его заслуга на «практическом поле»: основал первый в России ртутный завод, участвовал в поиске каменного угля на Самарской луке. Словом, это был многоопытный инженер, исследователь.
А каким был в начале восьмидесятых годов прошлого века Богословский завод? Там работало около 400 человек. Они выплавляли в год более тысячи тонн меди.
Что в то время значила медь? Она была в семь раз дороже железа. Попадалась еще и самородная медь. Американские газеты писали в прошлом веке о двухсотпудовых медных самородках, найденных где-то около Верхнего озера. А в Сибири встречались глыбы мели весом до 500 пудов. Разумеется, не из самородков выплавляется вся медь, а из руд — из малахита, из красной руды, из медной лазури. В меди была большая нужда. Ее сплавы, а насчитывали их до 500, применялись очень широко и не в одной лишь технике. Медь сто лет назад — это сосуды, трубы, проволока, колокола, монеты, посуда, гвозди и прочая, и прочая…
Однако хотя медь и применялась тогда всюду — от дверных ручек до колоколов, по век меди лишь начинался. ибо наступал век электричества. На Всемирной выставке в Вене (1873 г.) изобретатель Фонтэн потряс публику, продемонстрировав ей первую линию электропередачи. Осенью следующего года на Волковой поле в Петербурге А. Пироцкий провел опыты по передаче электроэнергии на расстояние в километр. Электротехника начинала потреблять много меди. Медь поистине стала дорогой для электричества.
Поэтому и вспомнился этот эпизод истории металлургии. Бессемерование штейнов, которое провел на уральском заводе Александр Ауэрбах, позволило выплавлять медь в больших количествах, соответствующих потребностям электротехники. Но как же изобретатель вывел плавку из тупика? Помните, медь в экспериментах молодых инженеров Иоссы и Лалетина опускалась и закупоривала фурмы в днище и оттого воздух переставал проходить в расплав, и процесс угасал». Ауэрбах нашел выход: он расположил фурмы выше днища. И это вроде бы маленькое новшество решило все дело. Так новая техника получения черновой меди победила старую во всех странах мира. Медная дорога для электричества началась на Урале ровно сто лет назад — проволоку стали тянуть из уральской меди.
И ныне бессемерование меди живет, это по-прежнему основной метод получения черновой меди из штейновых расплавов, только его теперь называют иначе — конвертирование. Разумеется, теперь уральцы плавят меди в Кпровграде, Ревде, Карабаше, Красноуральске и других местах во много р аз больше, чем в прошлом веке. Главный потребитель меди — электротехника. Например, пермский завод Камкабель расходует тысячи тонн этого металла. Правда, кабели делают также и из алюминия, а из меди тянут все более тонкие провода, и, значит, она должна быть сверхчистой. А это уже проблема металлургическая. И, возможно, ее решат тоже уральцы, уральцы двадцатого века.
