Проходя по улице Челюскинцев, каждый раз обращаю внимание на гранитный прямоугольник, прикрепленный к стене школы № 2: «В этом здании в начале 1942 года формировался экипаж бронепоезда «Свердловский железнодорожник».
Бронепоезд… С этим названием в памяти людей связаны чаще всего события гражданской войны, когда крепости на колесах стали ударной силой Красной Армии. Затем бронепоезда два десятка лет, как в песне поется, стояли на запасном пути. Но с первыми залпами в июне 1941 года железнодорожники страны вновь обратились к испытанному оружию. В уральских локомотивных депо рабочие строили бронированные, хорошо вооруженные составы, тут же на месте формировались подразделения, и — на фронт.
Одной из таких воинских частей стал экипаж «Свердловского железнодорожника». В феврале 1942 года в газете «Путевка» Свердловской железной дороги было опубликовано стихотворение одного из ее корреспондентов, известного уральского поэта Константина Мурзиди «Наш бронепоезд»:
Последней заклепкой прошита броня,
Последним и точным движеньем.
И ждет бронепоезд сурового дня,
Который начнется сраженьем.
Вложили мы силу в работу свою.
Всю мощь воедино собрали,
Чтоб наш бронепоезд в жестоком бою
Напомнил врагам об Урале…
Слесари и машинисты, инженеры, техники под руководством начальника локомотивного депо Свердловск-Пассажирский М. Я. Перекальского во внерабочее время трудились над своим детищем. Они сами объявили себя на казарменном положении, сутками не выходили из цехов,.. Приблизительно через месяц стальная махина, окутываясь облаками пара, медленно выехала из деповских ворот. Произошло это памятное для его участников событие в канун 24-й годовщины Красной Армии. На площади перед Домом культуры железнодорожников на митинге строители передали грозное оружие — паровоз ОВ №59—10, обшитый броней, и бронеплощадки — воинам-уральцам.
Первым, кто вывел бронепоезд из депо и первым повел его в бой, был машинист Дмитрий Николаевич Копенкин. Не всякому можно доверить такое ответственное дело. Исход схватки решается не только огневой мощью крепости на колесах, но и ее скоростью и маневренностью. «Сердце» бронепоезда — локомотив — противник старался поразить в первую очередь.
Неподалеку от станции Кущевская на Кубани экипаж получил боевое крещение. Перед бойцами стояла задача: прикрыть отход эшелонов. Этот приказ был выполнен, но сам бронепоезд оказался в кольце — железнодорожный путь заняли немцы.
Можно было взорвать машину, но бойцы единодушно решили идти на прорыв… Под грохот орудий «овечка» (так тогда называли паровозы этой серии) неслась по занятой врагом территории. Вот-вот разорвется кольцо окружения. И тут налетели «юнкерсы». Их было девять. Звено за звеном заходило на бомбометание: слишком уж удобной казалась цель фашистским летчикам…
«Стоп! Стоп! А теперь — полный. Гони, что есть духу! Снова стоп!» — кричал в телефонную трубку командир Поддубский. Машинист Копенкин до боли в руке сжимал реверс хода. Клубы пыли и дыма заволакивали амбразуры, но экипаж сражался и вышел победителем: потеряв два самолета, фашисты улетели. Передышка была кстати — орудия стали бесполезными из-за отсутствия снарядов. «Полный ход!» — приказал командир.
И почти тут же доложил сигнальщик: «На подходе девятка стервятников!» Расклад перед новой стычкой оказался явно не в пользу бронепоезда. Нет боезапаса, люди буквально падают с ног от жуткой духоты и усталости. «Ну, что же,— решил командир,— обмануть дураков не грех, тем более, что мы сейчас не в форме… Петрович,— крикнул он в переговорную трубку,— поддай-ка угольку, да приоткрой паровой вентиль. Сейчас фрицев за нос водить будем».
В это время с воздуха, наверное, наблюдался «полный разгром». Состав был окутан паром и дымом. И не ведомо было фрицам, что этот эффект создают дымовые шашки, разложенные на всех платформах. Покружили самолеты, покружили, да и подались обратно.
Первый бой уральцы выдержали с честью, открыв боевой счет нанесенных врагу потерь. Бронепоезд громил фашистов на Кубани, под Москвой, под Львовом, в Новороссийске… В тяжелых боях он уничтожил 13 самолетов, 22 танка, 65 орудий и огромное количество живой силы противника.
Но теряли своих друзей и воины экипажа. Награжденный за первый бой орденом Красной Звезды Д. Н. Копенкин вскоре был контужен и, вылечившись, был направлен в другую часть. На его место встал другой, потом третий… Десять машинистов сменили друг друга у реверса паровоза за два года боев. Смертью храбрых погибали солдаты, на их место вставали новые.
Спустя год после вручения воинам бронепоезда бойцы и командиры «Свердловского железнодорожника» писали его строителям:
«Наша часть нанесла противнику огромный ущерб… Героически вели себя в боях за Родину наши земляки-уральцы: заместитель политрука, ныне младший лейтенант Ушаков, сержант Рылов — помощник машиниста. За храбрость и бесстрашие они награждены медалями «За боевые заслуги».
Заверяем вас, дорогие друзья-свердловчане, что экипаж бронепоезда, не щадя своей жизни, будет уничтожать фашистских мерзавцев. Мы уверены, что вы своим стахановским трудом обеспечите бесперебойное снабжение наступающей Красной Армии всем необходимым для окончательного разгрома немецко-фашистских захватчиков».
Вот как вспоминал эти дни помощник машиниста Сергей Григорьевич Рылов.
— Держали мы однажды переправу под обстрелом трое суток. На четвертые немец бросил на нас авиацию. Только отбомбится одна партия, на подходе уже вторая… По счастливой случайности ни одна бомба не угодила ка полотно железной дороги. Но два прямых попадания сделали свое дело: вывели из строя все зенитные установки и подожгли одну из бронеплощадок. И на этот раз смолкший и объятый пламенем бронепоезд показался немцам наконец-то уничтоженным. Но только самолеты улетели, экипаж затушил пожар. Чтобы не подвергать людей опасности, командир принял решение: на ближайшей станции команде уйти на базу своим ходом, а комиссару — вести туда же требующий ремонта бронепоезд.
Их осталось четверо: комиссар Бондарев, машинист Петренко и два его помощника, Рылов и Нятин. Искалеченный состав тронулся с места. И тут опять — «юнкерсы»… Под броней не слышно гула их моторов, но как от взрывов бомб вздрагивала земля и барабанили по броне осколки люди ощущали всем телом. Оглушенная локомотивная бригада продолжала вести состав. Из командирской башни Бондарев крикнул: «Слава уральской броне!» Он видел, как в смежную бронеплощадку ударилась бомба, но броня выдержала прямое попадание, свибрировала, и смертоносный груз рванул в стороне, а осколки уже были не опасны.
Восемнадцать месяцев и восемнадцать дней бил фашистскую нечисть славный «Свердловский железнодорожник». И когда пришел, как казалось тогда, его последний час, немало врага полегло на поле этого сражения.
…Шли бои за Новороссийск. По нескольку раз в сутки выходил бронепоезд навстречу врагу, стремящемуся во что бы то ни стало овладеть городом. В сентябре 1943 года бои шли уже на улицах. Бронепоезд, находившийся в тупиковых ветках цементного завода на восточной окраине Новороссийска, вел огонь по спускавшимся с горы немецким танкам и пехоте. Но уже было ясно: машину вывести не удастся. И тут командир экипажа крикнул: «Ну, братцы, дадим последний концерт!..» Бешено маневрировал бронепоезд, ведя смертельный бой. Подбиты два танка. Вот загорелся третий, сорвало башню у четвертого. И немецкие танки не выдержали: они повернулись и уползли под прикрытие.
Кончался запас снарядов. Город был занят врагом. Оставался один выход — отходить, взорвав машину. Бронепоезд отвели в дальний тупик. Здесь вся команда сошла на землю. Молчаливым и тягостным было прощание воинов со своим верным другом, ни разу не подводившим их в боях. И когда все отошли метров на двести, раздался взрыв: «Свердловский железнодорожник» был уничтожен, чтобы не достаться врагу…
Но машина все-таки еще послужила победе. Советские воины, отбросив врага, обнаружили подорванный и все-таки имеющий шансы на восстановление бронепоезд. И вновь, уже с другим экипажем, пошла по железным дорогам войны крепость на колесах.
В 1959 году отслужившую свою нелегкую службу железную махину было решено разрезать на металлолом: пусть теперь послужит мирным целям. На станции Белореченская встал бронепоезд на последнюю стоянку.
…Обо всем этом поведали документы, собранные следопытами свердловской железнодорожной школы № 2. Десятки писем написали они в разные концы страны. Встречи, ответные письма, поиск все новых имен — это заняло пять лет.
Начальник депо Перекальский, мастера Аксенов, Вшивков, Гутченко, автогенщик Логинов и котельщики Гольшев, Симонов, Пузырев — вот только несколько имен тех, кто, не жалея сил, выковывал в тылу победу над врагом. Это они строили бронированную подвижную крепость.
Известны теперь ребятам и имена членов экипажа бронепоезда: машинистов Петренко, Копенкина, Закусина, командира Поддубского и комиссара Бондарева, помощников машиниста Рылова, Вычегжанина (погиб в боях под Новороссийском) и многих других славных сынов Родины.
Огромная работа проведена учащимися и преподавателями. Это про них сказано: «А мы идем искать ровесников следы — пусть вечные огни горят для каждого!»
