Уже в 1902 году в Алапаевске создается социал-демократический кружок, после II съезда РСДРП, в 1903 году, в городе возникает большевистская организация. Образуется и подпольная типография, перепечатываются прокламации, поступающие из Екатеринбурга.
В 1904 году рабочие проводят первую маевку у речки Максимовки. Организаторы ее — члены подпольного кружка РСДРП Е. Соловьев, Н. Шаньгин, Г, Ветлугин и другие. Ярким событием 1905 года стала забастовка двух тысяч рабочих. В ходе ее образовался Совет рабочих депутатов— первый Совет на Урале я одна из первых в России. Своеобразие Алапаевского Совета заключалось в том, что в него вошли делегаты крестьян деревни Алапаихи. Совет просуществовал 65 дней. По требованию полиции и администрация завода пермский губернатор послал в Алапаевск роту карателей. Начались аресты депутатов. Многих бросили в тюрьмы, выслали в Сибирь.
Репрессии не сломили пролетариат Алапаевска. В октябре 1905 года рабочие приняли участие во
всероссийской политической стачке. В городе проходили митинги и демонстрации. В Алапаевск прибывают видные деятели партии Я. М. Свердлов, Ф. А . Артем, М. Н. Лядов. Значительно вырастает партийная организация города. К июлю 1907 года она насчитывает более 500 человек и становится одной из крупных на Урале. О революционных событиях в Алапаевске несколько раз упоминала ленинская «Искра», писал В. И. Ленин.
Так, в № 32 «Искры» от 15 января 1903 года было опубликовано письмо алапаевского рабочего, который, обращаясь к искровцам, призывал: «Братья, пишите, что Урал движется, посылайте «Искру»! Наши обрадуются, что дело наше известно всем товарищам». Словно в ответ на этот призыв, в № 38 от 15 апреля 1903 года в разделе «Из общественной жизни» напечатана статья «Новое проявление царского произвола». В ней приводится обвинительный акт против крестьян деревни Алапаихи Верхотурского уезда Нейво-Алапаевской волости. В чем же их обвиняют?
В один из ноябрьских вечеров 1902 года на Верхне-Тягуновском руднике Нейво-Алапаевского завода появились 17 неизвестных, вооруженных огнестрельным оружием. Приехали на лошадях, в легких санках. Разогнав охрану, взломали двери двух магазинов, забрали товары, различное горное оборудование, инструменты, железо, вагонные оси и скрылись в направлении деревни Алапаихи.
На следующий день, 22 ноября, по дороге на Верхве-Тягуновский рудник прохожие обнаружили на дереве лист бумаги. На нем корявым почерком было написано: «Мы не воры, а только голодные, как волки, люди. Мы будем грабить до тех пор, пока не направится работа, не научатся уважать народ».
По почерку полицейские установили автора. Им оказался Иван Григорьевич Глухих, крестьянин деревни Алапаиха. Арестовали и других участников нападения на рудник. На следствии один из виновных — Иван Крылов объяснил, что крестьяне с давних пор трудились на горных работах. Это их отцы и деды своим трудом возвысили завод. Но в последнее время заводоуправление стало принимать на рудник только пришлых людей и отдавать им самые выгодные наряды. Свои же рабочие бедствуют. Доведенные до отчаяния, крестьяне надумали добыть себе хлеб и отомстить за обиду.
Выяснилось также, что крестьяне деревни Алапаихи не могли прокормиться со своих скудных земельных наделов, вынуждены добывать средства на пропитание на руднике. В 1902 году плата за труд резко понизилась, некоторые рудники закрылись.
Крестьяне Алапаихи зачастили на сходку к Гаврнле Ивановичу Кабакову. Там бывал и Василий Семенович Киселев, называвший себя студентом. Киселев и Кабаков читали книги, вели беседы, давали объяснения: «Землю у вас отбирают капиталисты, у которых надо ее отнять обратно». Привлеченные к делу в качестве обвиняемых Кабаков и Киселев не признали себя виновными в подстрекательстве.
Семнадцать крестьян деревни Алапаихи, Г. И. Кабакова и В, С. Киселева суд привлек к уголовной ответственности. «Искра» в заключение пишет: «Алапаевское дело является первым, в котором самодержавное правительство в своей злобе на самоотверженных борцов за народную долю применяет к ним обвинения уголовного характера.
Правительство обвиняет Кабакова и Киселева исключительно в уголовных преступлениях вопреки всем фактам, выяснившимся на следствии как судебном, так и жандармском, стремясь не только каторжным приговором обезвредить своих политических врагов, но и опозорить их в глазах общества кличкой уголовного преступника.
Ссылки на каторгу по уголовным обвинениям за пропаганду и агитацию и полевой суд за демонстрации — вот те новые средства, которыми самодержавие пытается отдалить свою неминуемую гибель. Но китайская стена, которой правительство пытается заградить рабочим путь борьбы, разрушается самой жизнью в самых глухих уголках царской державы. Грозной волной движения отзовутся полевые суды по всей России и сделают еще ближе, еще грознее то желанное время, когда все писаные «обвинительные акты», сочиненные самодержавием против народа и его вождей — революционеров, сложатся в один безмерный обвинительный акт самодержавия и восставший народ скажет свое искреннее: «Нет терпимости для самодержавия и его носителей…»
Так писала ленинская «Искра» в 1903 году. Как видим, ее слова стали вещими…
Не успело заглохнуть «алапаевское дело», как летом 1903 года всю округу потрясло новое событие — взбунтовались крестьяне деревни Бучиной, которая расположена в тридцати верстах от Алапаевска. Они отказались платить аренду за землю, Бучинцев поддержали крестьяне соседних деревень. Полиция пыталась арестовать вожаков, но встретила организованный отпор. Крестьяне закупили ружья, выставили дозоры на дороги, кое-где забаррикадировали их. Все лето полицейские не могли приблизиться к деревне.
Две роты солдат в сорок полицейских усмирили непокорных. Девяносто два бунтаря были арестованы и подвергнуты наказанию, многие отправлены в Сибирь на каторгу. При обыске в одной крестьянской избе найден проект программы РСДРП, выработанный ленинской «Искрой». Как позднее было установлено, крестьян снабжали литературой алапаевские большевики Е. А. Соловьев, И. П. Абрамов и другие.
События в деревнях Алапаихе и Бучиной — звенья одной цепи. Из мелких, разрозненных выступлений крестьян впоследствии, в 1905 году, образуется единый крестьянский союз, который насчитывал до 30 тысяч членов. «Алапаевской республикой » прозвали волость царские чиновники. Был и президент республики, он же «Пугачев», член II Государственной думы Г. И. Кабаков. В книге «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905— 1907 годов» В. И. Ленин упоминает и об «Алапаевской республике» и программе ее президента. «Он,— пишет Владимир Ильич,— чисто по-крестьянски обосновал право крестьян на землю, между прочим тем, что крестьяне никогда не отказывались защищать Россию от врагов. «К чему наделение земли? — восклицает он.— Мы прямо объявляем, что земля должна быть всеобщим достоянием трудового крестьянства, и крестьяне сумеют сами поделить землю между собой на местах, без всякого вмешательства каких-то чиновников, о которых давно мы уже знаем, что они никакой пользы не принесли крестьянству». «Целые заводы у нас на Урале остановились, так как листовое железо не получает сбыта, а между тем в России все хаты крыты соломой. Следовало бы все эти дома крестьян покрыть железом уже давно… Рынка есть, но покупателей нет. Кто у нас является покупательной массой? Стомиллионное трудовое крестьянство — это и есть фундамент покупательной массы». Такова программа президента «Алапаевской республики». А вот оценка ее, данная’ Владимиром Ильичем: «Эсер-крестьянин понимает условия развития капитализма вернее и шире, чем присяжные слуги капитала».
«Алапаевская республика» — один из первых крестьянских союзов на Урале.
