Когда заходит речь о промыслах Вятского края, всегда вспоминают знаменитую дымковскую игрушку, изделия из капокорня, кукарские кружева… Это, конечно, правильно. Но с очень давних времен развивалось на Вятке ремесло, о котором почти ничего не было известно — ювелирное производство.
Года три назад в Кировский областной краеведческий музей принесли небольшую металлическую пластинку. На первый взгляд ничего в ней примечательного не было — обычная накладка к церковной книге, только серебряная. Но при более тщательном осмотре на вещи было обнаружено два клейма: одно с инициалами «Т . Г.», второе — старинный герб города Вятки (Хлынова) — рука, держащая лук со стрелой. Эта находка послужила началом поисков сведений о вятских серебряниках.
Судя по дозорной книге Ф . А. Звенигородского, в Хлынове в 1615 году среди полусотни ремесленников был один, занимавшийся ювелирным делом,— Богдашко Серебряник.
Уникальный экспонат имеется в собрании Государственного Русского музея в Ленинграде. Это серебряный оклад иконы «Николай в житии». Изделие интересно тем, что на нем имеется полная надпись, указывающая имя мастера, время и место изготовления: «Лета 1709 апреля 23 сей оклад сканной построен во граде богоспасаемом Хлынове на Вятке художества серебряного дела мастера Петра Максимова сына Мишарина».
Вещь сделана с большим мастерством и вкусом. Основной узор оклада исполнен сканью и финифтью, бортик, розетки, фигурки птичек — чеканные. Сканью выполнены цветы, бутоны, листки. Площадь каждого из них заполнена белой, зеленой и синей эмалью. Примерно тем же временем датируются две панагии и Евангелие из вятской соборной ризницы, хранящиеся в Государственной Оружейной палате.
В XVIII веке происходит объединение ремесленников в цехи. Был свой цех и у вятских серебряников. Это подтверждают документы Центрального Государственного архива древннх актов. Вот челобитная императрице Елизавете Петровне от крестьянина Хлыновского уезда Орловского оброчного стана Василия Чернышева, датированная 1748 годом. В ней Чернышев пишет, что он «с 1747 года учился делать серебряные кресты, перстни, цепочки, серьги и запонки у жителя города Хлынова серебряного мастерства ремесленного человека Емельяна Г ригорьева сына Васенина» и просит принять его в серебряный цех. Здесь же прилагается свидетельство за подписью Васенина, в котором тот подтверждает высокое мастерство своего ученика.
Через некоторое время последовал указ из Вятского провинциального магистрата хлыновскому пробирному мастеру Ивану Серебряникову о зачислении Чернышева в серебряный цех с повелением «сделать на его имя указное клеймо, числить с прочими наряду серебряниками и брать с него пошлину». Мастера изготовляли из серебра самые различные вещи: украшения, посуду, оклады икон, книг и прочее. До наших дней дошло, конечно, ничтожно малое количество изделий того времени, в основном церковная утварь: кресты, дароносицы, дробницы (на кладки к церковным книгам), оклады. Это вполне объяснимо: светские вещи, украшения, изготовлявшиеся для знати, выходили из моды, их переплавляли. Церковники же столетиями сберегали свое богатство.
Ювелиров не останавливала нехватка сырья. В дело шли монеты, вышедшие из употребления серебряные вещи, использовалась даже ветхая церковная одежда, в ткань которой входила серебряная нить.
Откуда же пришло ювелирное искусство на вятскую землю? Надо отметить, что в XVII—XIX веках, да и раньше, серебряное дело на Руси было распространено чрезвычайно широко. В больших и малых городах в примитивных мастерских горел огонь в горнах, плавили, ковали и чеканили серебро, вытягивали блестящие тонкие нити…
Со всех сторон Вятку окружали города, в которых серебряное ремесло было развито довольно значительно. В Вологде, Костроме, Нижнем Новгороде, Казани, Сольвычегодске и в других местах создавались высокохудожественные изделия из драгоценных металлов. Крупным центром серебряного дела был (и сейчас остается) северный сосед Вятки — Великий Устюг. Особенно прославились устюжане производством черневых изделий, которое оказывало влияние на творчество мастеров не только городов русского Севера, но и Москвы. Конечно, не избежали этого влияния и вятские серебряники. По своим художественным и техническим приемам работы вятских эмальеров и черневых дел мастеров близкий к изделиям Великого Устюга и Сольвычегодска, хотя имеют и свои характерные особенности.
По-видимому, одним из лучших вятских ювелиров конца XVIII века был Михаил Гущин. Именно ему городские власти поручили важный заказ. В 1798 году император Павел I должен был посетить Казань. Вятское городское общество решило послать депутацию с поднесением царю хлеба-соли на серебряном блюде. Это блюдо и солонку доверили изготовить Гущину. Мастер успешно справился с заданием — блюдо получилось на славу. На его изготовление пошло более 8 фунтов серебра и 15 золотников золота. Стоимость вещи определялась в 390 рублей. Однако в августейшие руки изделие не попало. Выяснилось, что вместе с Павлом в Казань прибывают и его сыновья. Понадобилось еще два блюда, но к сроку они не поспели, поэтому все три блюда потом купили в Москве. Ближе к концу XIX века ювелирное производство на Вятке сокращается и затем затухает совсем. Причина этого — конкуренция со стороны крупных столичных фирм, которую вятские ремесленники выдержать не могли. И сейчас, к сожалению, мы можем говорить о вятских ювелирах только в прошедшем времени — искусстве это в вятском крае не возродилось, но оставило свой след в его истории.
