или о том, как Валера Первушин понял, в чем истинная сила человека
Шутить он умел. Появлялся на минуту и сейчас же взрывался хохот, становилось весело, словно в цирке. Про цирк я не случайно сказал. Дело в том, что новый пассажир, мастер спорта по тяжелой атлетике, умел шутить и силой: посадит на ладонь Валерку, р -р -р аз ! — и на другую ладонь перебросит. Это шестиклассника-то Валерку, в ко тор ом явно не менее сорока килограммов? Представляете?
А еще Жора считал себя человеком откровенным. И вот эта откровенность исподволь поворачивала к нам нового попутчика иной стороной, обратной, что ли, которую увидишь не сразу. Узнали мы постепенно, что в Эстонии пробыл Жора всего три месяца: море большое, качается, сейнер маленький, а Жора еще меньше. Бросает его от борта к борту, а ему говорят, что надо сети с рыбой тащить. Какие сети, когда он сам, как рыба, выброшенная на берег? «Прощай»,— сказал Жора красивой Эстонии… На заводе в Татарии он и вовсе не стал задерживаться. Приехал Жора, говорит заводу: «Хочешь, приз на республиканских соревнованиях тебе заберу? Записывай на работу!» А завод Жоре говорит: «Становись к конвейеру!» Жора про соревнования, а ему про какой-то конвейер… Не поняли друг друга… А в Тюмени, где пробовал Жора поработать на стройке, хватило его ровно на тридцать один день: «Проработал Жора месяц, дали ему двести рублей… Да в штанге, которую Жора поднять может, больше килограммов, чем рублей в такой зарплате!»
