Летать грачонку, однако, было не суждено. Не сумели помочь беде в ветлечебнице. Пашка — когда зажила рана — мог подняться лишь на невысокий забор или пролететь десяток, другой метров, да и то, преодолев такое расстояние, тяжело плюхался на что попало и долго недвижно сидел.
Жить в неволе он не стал. В школьном «лазарете» грачонок разбил окно, стал клевать сорочонка, ежа и прочих обитателей, кидался на своих спасителей. Пашку выпустили на волю, сначала под надзором многочисленных опекунов, а когда убедились, что он может постоять за себя, сняли присмотр. Собак он не боялся. Завидев поблизости дворнягу, грачонок угрожающе каркал, махал крыльями, и та оставляла его в покое. А самые смелые отведали его крепкого клюва. Единственно, кого Пашка опасался, так это кошек. Видно, запомнил первую встречу с первым врагом.
