В одном месте, где-то посредине пути, «Заря» причалила к каменистой круче, и стюардесса — девушка в форме, которая усаживала нас в салоне, делала объявления и всячески окружала комфортом,— объявила:
— Все выходят. Порог.
Мы спустились с корабля и пошли по тропинке вдоль скалистого берега. А «Заря», освободившись от пассажиров, пбкарабкалась вверх по крутому перекату, мимо огромной скалы, попытавшейся преградить путь Енисею. Порог остался позади.
В Тоора-Хеме мы только переночевали. А наутро улетели на Ан-2 еще дальше в глубь Саян — на Хамсару. Хамсара — это река и одновременно поселок охотников-промысловиков и оленеводов из сорока-пятидесяти домов. На картах он обозначен как Чазылар, самое верхнее селение на Хамсаре. Когда нас отвезли на моторных лодках километров за двадцать вверх по течению на красивый мыс с елками у впадения в Хамсару речушки Черектыр, мы оказались на реке выше всех. Если не считать немногих туристов высокого класса, проникших в Туву через водораздел со стороны Иркутской области. На этом вот мысу мы и поставили палатки нашего лагеря, куда однажды утром привела свой выводок пестрая «жена глухаря»…
Это на Северном Урале был такой случай. Радист изыскательской партии передал на базу: «Мясо есть: убили птицу». С базы запросили: «Какую птицу?» Радист был молодой, в таежных делах мало сведущий, слово «копалуха» забыл. Ответил: «Название не помню. Словом, жену глухаря».
