Они сидели до двенадцати ночи и лишь дважды зак а зал и за это время кофе и печенье. Потом кареглазый с бородкой попросил Эмму принести еще бутылку шампанского.
— На посошок — и мы отчалим,— зачем-то объяснил он Эмме, когда она. принесла шампанское. И сказал ей, кивнув на блондинчика:— А Володю на ваше попечение оставим. Ничего не поделаешь: нам с утра на смену, а ехать еще триста километров. Смотрите, не обижайте его,— кареглазый шутливо погрозил Эмме пальцем, блеснув белыми зубами. И прибавил:— Он смирненько посидит часок — и топ-топ на регистрацию билетов. Договорились?
— Договорились,— Эмма тоже улыбнулась кареглазому. Он нравился ей, но она подумала, что он женат.
Они разлили по бокалам шампанское, потом все встали, чокнулись и выпили. Кареглазый тоже чокнулся с блондинчиком Володей, но пить не стал. Видимо, это он не выпил свою стограммовую стопку и за обедом,— водка так и осталась на столе. Эмма сразу сообразила, что парни приехали с полярной станции на своей машине, и кареглазому еще сидеть за рулем. Эммин муж, Костя, тоже никогда не возьмет в рот за рулем. Ну, да ее Костя — особая статья. Он и в праздники, скрепя сердце, раскошелится на бутылку. Костя помешан на машине «Москвич» или «Жигули» — все равно, лишь бы собственная машина. Он и на Север завербовался ради того, чтоб скопить на машину. Работает здесь на «КРАЗе», возит грузы в тундровые поселки, кое-как двести восемьдесят выгоняет в месяц. Долго ждать ему своего «Москвича»!..
