Хорошо, что Ласточкин вовремя узнал о происках треста и позвонил Кудрявцеву. Вместе они и пошли по инстанциям, доказывая нужность лошадок в хозяйстве города. Не везде машина пройдет-проберется в старых кварталах, сподручна лошадь и при малых ремонтах, а детям сколько радости доставляет лошадка, впряженная в разукрашенные новогодние сани. Опять же не по-справедливому это — принижать маленькую организацию в угоду солидному тресту. Когда-то в сороковых годах поднять конное хозяйство на этом пустыре было куда труднее, чем сейчас соорудить базу. Молодому начальнику пришлось тогда все начинать с кочек. Каждый гвоздь был на счету. О собственном желудке думать не приходилось, были б сыты лошади. Вставал затемно, уходил с закатом.
Тогда всем нужен был гужевой транспорт. «Давай, давай, Потап, выручай, коневод!» А теперь сколько пришлось порогов оббить да кабинетов пройти, чтоб приостановить зарвавшихся трестовцев! Да все равно сердце не на месте: Ласточкин говорил, что решил трест просить помощи своего, главка. И, видно, добился своего…
Больно крутило ноги. «Никуда не денешься», — вздохнул Потап Зиновьевич, отчужденно глядя на телеграмму.
Он пересилил оцепенение, шагнул к столу и склонился над листком. Телеграмма была на имя заведующего, его имя…
