Настенный английский календарь смутил мое спокойствие еще в Игарке, ранним утром, когда мы только собирались отходить от грузовой стенки. Вот это был календарь! Он висел в штурманской рубке под судовыми часами. Двенадцать месяцев, двенадцать ярких глянцевых листов, и на каждом — по знаменитому старинному паруснику во всем великолепии полностью оснащенных фок, грот и бизань-мачт, пенных бурунов под форштевнями и длинных вымпелов, гордо вознесенных в неспокойное океанское небо.
— Это нам в Гулле снабженец, мистер Хартли, презентовал, — похвалился молодой капитан, щеголеватый и ироничный. — Купили у него двести тонн пресной воды, так он нам в знак благодарности…
— Между прочим, — в шутку заметил я, — год уже кончается. Через два месяца календарь свое отслужит. Вам не жалко будет выбрасывать за борт такую красоту?
— Намек понял, — засмеялся капитан. —Отказать, лоцман, отказать! Сейчас по всем морям осенние шторма, ненастье, а на этих картинках, полюбуйтесь-ка, волны какие синие. Глянешь, и сразу на душе веселей…
