Вот и сегодня: Панама за полчаса до уроков из дома вышел, а школа-то вот она — рядом. Подумал Панама, что еще рано, решил квартал вокруг обойти. Мимо одного дома прошел, второго, завернул за угол. А за углом, около закрытого ларька утильсырья, лошадь стоит, извозчик — седенький старичок — на огромной платформе сидит, газету читает. Ну, Панама и прилип.
Он обошел лошадь вокруг.
Она была мохнатая, словно плюшевая, на лоб свисала залихватская челка, и вообще вид у нее был какой-то хулиганский: нижняя губа оттопырена, задняя нога полусогнута — только сигареты и гитары не хватало, а то прямо хиппи из подворотни.
Но возле копыт белели мохнатые метелочки, и из-за этих метелочек лошадь казалась какой-то беззащитной. Тем более, что была она вся перевязана ремнями и веревками, на шее болталась какая-то штука, вроде как солдаты шинели скатывают, а на самих копытах — железные подставки с шипами.
— Дядя, а что это такое,— спросил Панама и показал на ремень, огибающий все туловище лошади.— Извините, пожалуйста.
